— Если они сейчас начнут отходить назад, то и это для нас определенный успех — скоро начнет смеркаться, и эскадра не сумеет уйти. И мы тогда атакуем ночью все пять броненосцев. Тогда будем топить неприятеля, абордажа не выйдет — большой кусок в горло не пролезет.
Алехандро раскурил сигару, продолжая внимательно смотреть за броненосцами. И то, что происходило, ему сильно не понравилось — на «Тамандаре» прекратился пожар, видимо погреба успели закрыть или залили водой. А имеющиеся у орудий, а их всего четыре в каземате, пороховые картузы не взорвались, а сгорели — отсюда языки пламени. Понятно, что пара десятков канониров превратились в головешки, но сам корабль уцелел. Подобное, и как раз с этим же кораблем, в той реальности произошло — погибли многие из команды, но броненосец даже толком не выгорел, и после ремонта снова вошел в строй бразильского флота. Видимо, сама история имеет слишком большую силу инерции, и всячески сопротивляется попыткам изменить ее. Война продолжается, хотя императору было бы выгодней заключить мир, но не стал — и причины этого достаточно веские, не хочет, чтобы монархия в республику превратилась, а такое более чем возможно.
— Есть! Он подорвался, тонет!
Теперь запрыгали все парагвайцы — у борта идущего вторым броненосца, отошедшего почти к самому берегу, почти прижавшись к нему, вспенился белопенный султан, взметнувшийся ввысь высоченным столбом. А такое возможно только при подрыве на мине. А ведь он не хотел их выставлять, жалко было пороха — находясь в воде, тот неизбежно отсыревает. «Жаба» давила на горло, но он выделил десяток, и как в «воду глядел» — на одной подорвался броненосец, что сейчас стремительно уходил под воду. Вот только глубоко не сядет, там четырех метров нет.
— Ах, твою мать, и осьминога…
Смачно выругался, и еще раз присмотрелся — в груди екнуло. Тонул броненосец «Рио-де-Жанейро», которой в его истории лежал на дне реки, но уже под толщей ила — за полтора века занесло. И пусть сейчас совершенно другое место, но история в определенной степени повторилась. От потрясения Мартинес покачал головой и негромко сказал:
— От судьбы не уйдешь…
Броненосец «Рио-де-Жанейро» стал первым в длинном перечне подобных кораблей, что были перетоплены на южном континенте Нового Света. В те времена там жили очень «весело» в бесконечной череде войн, интервенций. мятежей и пронунсиаменто…
Глава 31
— Спокойней, ты плаваешь лучше бойцов, хоть и старше…
Было тяжело, все же возраст начинал сказываться. Но также как под Риачуэло он организовал «торпедную атаку», так и сейчас повел на диверсию подготовленных за полтора года «боевых пловцов». Для нынешнего времени это были настоящие «коммандос», наличие которых являлось секретом государственной важности. После тщательного отбора в состав отряда зачислили всего три десятка человек, но после полугода подготовки, когда состав сократился на треть, добавили снова тридцать бойцов, из морской пехоты, все участники ночного нападения на бразильскую эскадру у города Коррьентес. И хотя Алехандро сам готовил первую партию бойцов, а затем они уже занялись пополнением, но потери во время обучения случались — хотя река не море, но «жертвоприношения» происходили достаточно регулярно. Двух бойцов покалечили напавшие кайманы, один не пережил нападение анаконды, трое утонули, несколько пострадали от ядовитых укусов, еще с десяток нахлебались водички, и были списаны — с заболеваниями ЖКТ много не поплаваешь. Вполне обычные потери во время обучения, отнюдь не больше тех, которые случались в будущие времена, так что грех сетовать.
Зато четыре десятка коммандос, что пошли в атаку на вражеские броненосцы, являлись профессионалами по нынешним временам — хорошо плавали и ныряли, знали минное дело, отлично стреляли, двигались ловко где угодно, от палубы до сельвы. Привычным мачете орудовали намного лучше, чем британский аристократ вилкой на королевском приеме. Мины научились цеплять разными способами, шесть зарядов должны прицепить попарно к форштевню «уздечками» — «наглухо» топить броненосцы можно только в одном случае, если затея окончится крахом. Тогда ни один из броненосцев не должен уйти в Ла-Плату, они останутся на речном дне, а там как повезет. Если глубины небольшие, а у острова так полосой и идет, то попытаться поднять и отремонтировать. В противном случае броненосцам уготована участь металлолома, ржавеющего под слоем ила…
— Вот они, голубчики, «сладкая парочка — гусь и цесарочка». Тьфу, подошли вроде, теперь бы выбрать момент.
Плыть было тяжело — гидрокостюмы сплошная импровизация, хотя из Боливии прошлым летом доставили застывшие шары сока гевеи — каучук. Как с ним работать знали немногие, хотя вулканизацию местные умельцы уже осилили. В своем времени он бы от этих «поделок» только фыркнул, но тут, если кто узнает, то наступит фурор. Вот и сейчас подрабатывая самодельными ластами он старался не попадать на лунную дорожку, что предательски протянулась по реке. Вроде уже целый месяц тренировались в условиях, приближенных к боевым, но мандраж никуда не денешь, слишком опасным было нападение. Именно нападение — целью был абордаж с последующим захватам сразу двух вражеских броненосцев, а при неудаче их немедленный подрыв. При себе Алехандро имел прорезиненный мешок с оружием и необходимыми приспособлениями, который играл роль «поплавка», замаскированного под корягу — на Паране множество всякого мусора, даже бревна плывут вниз по течению, и стоит прозевать такую «торпеду», можно получить ее в борт, бывает, что лодки тонут, получив пролом.
— Ай-ай, нельзя же так службу нести, бестолочи.
Сердце адмирала взыграло — на корме стали заметны алые огоньки, так всегда бывает, когда вахтенные курят. Однако сейчас такое небрежение службой было как раз на руку — курящий часовой на воду обычно не смотрит, к тому же сейчас, когда о комплексе противодиверсионных мероприятий никто понятия не имеет. Абордаж штука знакомая, поэтому караульные смотрят не плывут ли где лодки, о «миноносцах» неприятель знает, а вот коряга у самого борта не вызывает ровным счетом никаких опасений.
Борт броненосца нависал над самой водой — речным кораблям мореходность ни к чему,