Неужели Лава, проводя столь значительное время вблизи семьи, вообще ни с кем не разговаривает? Семья не знает, чем живёт Лава. Лава не знает, чем живёт семья. Они друг другу чужие.
Вот даже родной сестре сказать нечего: Лава не была уверена в том, что её представление о творческих способностях Атки не устарело.
— А ты уверена, что хочешь быть дизайнером?
Глаза Атки округлились.
— Ну… Да?
Лава слегка улыбнулась.
— "Ну" или "да"?
Сестра насупила брови.
— Да.
— Готова приложить усилия ради этого?
Атка кивнула.
— Не боишься провала?
Сестра спрятала руки за спину и опустила взгляд.
— Нет…
— Врёшь, боишься. Как и все мы. Но если страх сильнее, тогда не стоит и пытаться, придётся сидеть и жалеть об упущенных возможностях. Однако, если хочешь, то сражайся за себя. Только определи, что до тебя нужнее: твои парни или твоё будущее?
Лава сама не ожидала, что вообще способна сказать сестре что-то подобное. Что-то, что хотела бы услышать сама, за год до экзаменов. Что-то, что намекнуло бы ей: одним ударом гору не свернёшь, но методичной работой это возможно. И что все боятся провала, но продолжают делать то, что нужно и что они хотят.
Кажется, Атка шмыгнула носом.
— Угу…
— Что "угу"?
Сестра подняла на Лаву мокрые глаза.
— Ты правда веришь в меня?
Лава развела руками.
— Я верю, что ты обычно добиваешься своего. Если тебе очень приспичит. Особенно если это кража печенюшек!
Атка приоткрыла рот. Потом улыбнулась. Потом подскочила к сестре и обняла её.
— Спасибо! Спасибо тебе, Лавандочка! И прости за печенье, мне правда жаль! А я верю, что у тебя всё получится с этим парнем, кем бы он ни был!
— И всё-таки… — Лава мягко отстранила Атку и посмотрела ей в глаза. — Почему дизайнер? Не врач, не учительница, не археолог?
Сестра прыснула.
— Хотела быть как ты: тоже разбираться в оттенках.
Лава так и не поняла, захотелось ли ей расплакаться или рассмеяться.
Уходя к себе, сестра обернулась и заметила:
— Но шарф у тебя всё равно какой-то странный.
Лава с улыбкой кивнула головой.
— Я знаю.
В районе трёх часов ночи Дора дала обратную связь.
"Хеллоу. Не спрашивай, откуда я достала методичку Перевалова, но спец он лютый был. Знаешь, что странно? На следующий день после проведения эксперимента он вообще документ об уходе подписал, хотя его команда ещё работала…"
Лава хрустнула суставами пальцев, довольная, как школьница красным аттестатом. Кажется, её гипотеза подтвердилась.
Через четыре часа она выскользнула на улицу, соврав своим, что её вызвали на работу.
Тамара нашла три адреса в их городе, один адрес в академгородке и ещё один адрес в небольшом посёлке где-то в области. В академгородке Романа точно не могло быть. Если Лава ничего не найдёт у себя, значит, придётся прыгать в автобус.
По первому адресу на звонок домофона никто не ответил. Лава подняла на уши трёх соседей, один из них сказал, что не было тут никакого Романа Перевалова и Лаве надо идти по известному пути. По второму адресу дверь открыли, но никто никакого Романа не знал.
Третий адрес немного смущал. Если он достоверный… то Роман вообще жил в соседнем районе, и непонятно, почему гулял в их.
Впрочем, Лава уже навела слишком много суеты, чтобы не проверить.
В этой старой многоэтажке, в которой было минимум тридцать оттенков серого, домофона не было, что казалось невероятным. Дверь открыта, в подъезде облупилась краска со стен, есть несколько граффити и пахнет кошками. Редкое явление в современном мире.
На пятый этаж надо подниматься пешком, лифта нет. С каждым этажом сердце стучит всё сильнее…
Лава скрестила пальцы прежде, чем коснуться старого звонка. Он захрипел, точно больной человек.
— Входите, открыто! — донеслось из недр квартиры.
Лава сглотнула и коснулась ручки двери. Действительно, было открыто.
— Здравствуйте! Извините, пожалуйста, я ищу Романа Эдмундовича Пере…
Нет!
То есть, да!
Это была та самая квартира! На вешалке висели потрёпанные джинсовка, куртка, пуховик и ещё кое-какая одежда. На крючке висел замызганный шарф, бывший когда-то цвета синего Клейна. Внизу на тумбочке лежала не менее замызганная шапка того же цвета.
В маленькой квартире было, мягко говоря, мусорно: повсюду пыль, на шкафах, стульях и полу кучи газет, вырезок, черновики с чертежами и расчётами, упаковки от лекарств. Повсюду валяются и тянутся в неопределённом направлении провода, на некоторых полках стоят чехлы с чем-то тяжёлым… Но сильнее всего Лаву поразила коробка, в которой грудой лежали обожаемые ею в детстве пластиковые штучки цвета синего Клейна, которые нормальные люди всегда выбрасывают.
И это был только коридор, он же прихожая. В конце виднелась кухня, сбоку была комната. Кто-то был в ней.
Лава не стала более откладывать момент, к которому шла, быть может, всю свою жизнь.
— Здравствуйте, Роман Эдмундович!
Ночной синий. Цена времени
Он не успел стать совсем старым, но поседел и страшно похудел, а кожа приобрела нездоровый желтоватый оттенок. Но толстые линзы очков не могли скрыть молодые и ясные глаза. Тем не менее ему, кажется, было не так легко вставать с кровати — заправленной, но обложенной всякой неработающей техникой и кипами бумаг, как лабораторный стол. В комнате стол был, но его захламили грязными тарелками, чашками, упаковками из-под еды и лекарств и прочим мусором. И календарями. В комнате Романа валялось ужасно много календарей, и на всех них было очень много пометок.
Ни к чему говорить, что во всей квартире стоял отвратительный запах, но Лаву сейчас это не волновало.
Роман Эдмундович Перевалов, он же Юнг, он же сосед, он же "вечный студент", виновато улыбнулся, показывая несколько поредевшие зубы и с трудом переходя из лежачего положения в сидячее.
— Прости, что на этот раз ты нашла меня в таком жалком состоянии… К сожалению, я сильно болею, а к врачу мне попасть немного сложнее, чем простым людям.
Лава втайне ожидала, что Роман мог сказать нечто подобное.
— Ничего страшного. Всё-таки я не каждый день разговариваю с путешественником во времени.
* * *
Тогда, во время телефонного разговора с Дорой Лава, возвращаясь с работы, озвучила ей свою крышесносную гипотезу: Роман Перевалов не скрывал, что его серьёзно интересует возможность перемещения во времени, которую может дать БАК. Так что, скорее всего, временеподобная кривая действительно