Хороший пример, всё та же Испания, где почитание Церкви зиждется на страхе перед Торквемадой и его Инквизицией. Нужно было взяться за что-нибудь связанное с Верой, с Богом. Спасти мир. Но от кого? Крестовые походы вышли из моды ещё при Николае V. Местные правители неохотно выделяли деньги на предприятия, не приносящие ощутимой выгоды. Уж очень свежи воспоминания о походах на гуситов. О спасении души никто не думает! Инквизиция – это хорошо, но, во-первых, уже придумано, а, во-вторых, доходы от деятельности Томаса Торквемады, в основном и остаются в Испании. «Тьфу ты, опять про деньги, – оборвал свои мысли Иннокентий, – надо что-нибудь великое и богоугодное. Что-то там придумал Джованни. Хитер не по годам чертяка, прости Господи». Как будто подслушивая мысли, вошёл молодой секретарь со склянкой, в которой безобразно копошились какие-то мерзко-скользкие чёрные создания:
– Пора ставить пиявок, – весело пропел курчавый черноволосый мальчуган, – давайте, Ваше Святейшество, я помогу Вам разоблачиться.
Иннокентий покорно дал задрать рубашку и тяжело лёг не живот. Джованни стал вынимать по одной пиявок из склянки и прикладывать их вдоль окружностей ягодиц Святейшества, по крестцу и вдоль шеи, как его научил лекарь. Чтобы скоротать время, пациент заговорил:
– Джованни, ты вчера упомянул о какой-то идее, способной укрепить авторитет Святой Церкви. И, как будто, предпринял от моего имени некоторые шаги. О чём шла речь?
– Верно, ваше святейшество, – мальчик на несколько мгновений замолчал, давая присосаться очередному моллюску, – только мне всё сложнее отдавать распоряжения от Вашего имени. Кардиналы неохотно слушают мальчишку. Вот, если бы я тоже стал кардиналом…
– Побойся Бога, – воскликнул Папа, – тебе же только тринадцать лет!
– Далеко не всегда мудрость и умения определяются лишь количеством прожитых лет, – глубокомысленно произнёс претендент на кардинальский титул, – и под дзуккетто 175 мозгов иногда бывает не больше, чем у землепашца. Мне же перстень 176 нужен только для того, чтобы быт ещё более полезным орудием в руках Господа, которым он вспахивает землю грешных душ, дабы заронить в неё семя веры!
– Ну ладно, ладно, – прервал пафосные излияния секретаря Иннокентий, – говори, что придумал, а там посмотрим.
– Инквизиция! – выпалил Джованни.
–Уф, – разочарованно вздохнул Папа, – а я, в самом деле, подумал, что что-то стоящее. Снимай своих слизней. Пора работать.
– Евгений и Николай быстро нашли виновных в христианских бедах 177, но еврейская тема перестала быть модной. Проживая рядом с иудейскими гетто, христиане начинают видеть в них людей и перестают ненавидеть. Инквизиторы в Империи обленились, работают только по доносам жителей. А те и рады стараться, сваливают свои беды на давних врагов и близких родственников. У кого – дитя умерло, у кого – корова не доится. Всё на пляски с Дьяволом, да на полёты на мётлах сваливают. Нужно повернуть так, чтобы на костёр шли, в первую очередь протестанты, вальденсы, схизматики, альбигойцы, штединги и гуситы 178, их объявить ведьмами и колдунами, а дела о потраве посевов и порче коров оставить светским властям. Нужна чёткая инструкция, как распознать ересь. А то модным стало, в каждой деревни веру по-своему перекраивать. И на костёр вести, невзирая на сословия! Вот тогда народ о Церкви и вспомнит, бояться станет Гнева Божия, а не своих местных правителей. Торквемаду в Испании даже дворяне боятся.
– Ишь, раздухарился, – прокряхтел освобождённый от пиявок Иннокентий, садясь снова на кровати, – где же я тебе торквемад на всю Империю отыщу?
Джованни подошёл к шкафу и вынул торжественное облачение Папы для официальных приёмов.
– Зачем торжественное-то? – удивился Папа. – Или я о каком-то приёме запамятовал?
– Новых Великих Инквизиторов принимать будем! – величаво провозгласил секретарь, натягивая на святейшие ноги белые чулки. – Они третий час в приёмной дожидаются.
– И кто такие? Почему не знаю?
Джованни просунул ноги Папы в брэ 179 и пристегнул к ним чулки. Иннокентий встал. Юноша надел на него камизу 180 и продолжил:
– Почему не знаете? Знаете. Это Генрих Крамер, которого Епископ Вольфганг Ротбауер изгнал из Инсбрука и друг его Яков Шпренглер, профессор Кёльнского университета, профессор богословия, у которого отлёживался Генрих после побивания камнями.
Святейший Отец недоумённо посмотрел на секретаря:
– Ты предлагаешь на роль Великих Инквизиторов паяца, над которым насмехается толпа, изгоняя пинками, и университетского учителя?!
– Именно их!
– Надо мной будет потешаться вся Великая Римская Империя!
– Очень жаль, что Вы обо мне такого низкого мнения! – огорчился секретарь.
– Не о тебе, а о них, об этих олухах, – попытался успокоить воспитанника Папа.
Джованни взял белую папскую рясу и распахнул её полы. Иннокентий просунул туда голову и руки. Молодой человек продолжил:
– Выбор на этих людей пал не случайно. Я готовился несколько недель. Изучал сводки об инквизиторских делах из разных областей Империи, и только за Генрихом Крамером заметил истинное рвение к делу. За этим «олухом» по Швабии и Тиролю тянется вереница во много десятков костров. И не его вина, что Габсбурги руками своего дрессированного епископа решили унизить ставленника Папского Престола и показать, кто настоящий хозяин Инсбрука. Если мы не ответим, то вскоре окажемся отрезанными от католического мира на благодатном, но очень маленьком, Апеннинском полуострове.
Иннокентий наконец попал руками в рукава рясы и высунул голову из недр одеяния:
– Ты предлагаешь вернуть Крамера в Инсбрук? А где гарантия, что его снова оттуда не погонят? Или, не убьют? Не лучше ли будет сместить дерзкого епископа?
– Смещать епископа поздно, – уверенно заявил секретарь, – не нужно было давать согласие тогда, когда его Император Фридрих по протекции племянничка Сигизмунда поставил его на должность. И возвращать изгнанного инквизитора не стоит. Сейчас симпатии народа на стороне епископа. Толпе же без разницы, ведьму ли сжигают, инквизитора бьют, лишь бы весело было, праздник. Сигизмунд готов к конфликту, он его ждёт, но мы поступим мудрее. В Тренте скончался глава Инквизиции. Туда Крамера и направим.
– Трент совсем рядом с Инсбруком, и Епископ Трентский, Рудольф Гюнтер, также приятель Сигизмунда. Не повторится ли история с изгнанием? – засомневался Иннокентий.
– А кто сказал, что будет легко? – решительно заявил будущий кардинал. – Зато