— Рус, ты не мог бы ещё немного здесь покрутиться? Какой-то странный сигнал идёт с поверхности, а откуда именно определить не могу.
— Что за сигнал? — встрепенулся я.
— Похож на сигнал бедствия, но какой-то он неустойчивый и словно бы кто-то или что-то пытается его заглушить. — ответил ИР.
— Бортовой ИскИн сигнал фиксирует?
— Нет, но я на всякий случай копирую на него всю информацию. Удалить её потом труда не составит, зато, в случае чего, лишних вопросов не будет.
Два часа флайер кружил над лесом, пока необычный сигнал не пропал. Зато ИР смог сориентироваться и с точность, плюс-минус лапоть, смог указать направление и так выходит, что уловил он не сам сигнал, а лишь его отражение, а сам источник находится где-то в тысяче километров отсюда и если верить карте, то даже и не на материке, а в открытом океане. Жаль, конечно, но лететь туда и искать неизвестно что, неизвестно где совсем не вариант, поэтому, скрепя сердцем, я лёг на прежний маршрут. Через три часа я был на месте.
— Что-то ты в этот раз задержался, Рус. — поприветствовал меня мой куратор Дин Клоц.
— Да, пришлось задержаться, чтобы не лететь полупустым. А что у вас тут за аврал, чего это яйцеголовые бегают как ужаленные? — спросил я наблюдая за какой-то нездоровой суетой учёных.
— Вообще-то это закрытая информация…
— Да ладно, кому и что я смогу рассказать-то?
— И то верно, да и информация закрытая, но не такая уж и секретная. В общем, на остров доставили какую-то экспериментальную аппаратуру, пару суток она проработала, а часов за пять до твоего прилёта подала сигнал тревоги. Как говорят учёные, аппаратура уловила какой-то слабый сигнал с поверхности планеты. Сигнал чужой и очень слабый. Пока разбирались, по то, пока сё, сигнал пропал. Теперь вот носятся, что-то там настраивают, что-то проверяют и ругаются.
— А чего ругаются-то?
— Так в той стороне никого из наших нет, там вообще, даже ни одного островка нет. Оборудования слежения за орбитой тоже молчит, ничего в атмосферу не входило. Да и сам сигнал… чужой.
— Ксеносы? — забеспокоился я. — Или Союз?
— Про первых не скажу, а что это точно не центральники, уверен. Рус, а ты ведь как раз с той стороны летел и по времени сходится… ничего такого не заметил?
— Ну… бортовой ИскИн что-то там фиксировал, но на самой грани и даже идентифицировать ничего не смог. Я подумал, что это какое-то природное явление.
— Дай доступ к ИскИну. — тут же потребовал куратор.
— Нет. Флайер мой и доступ к его ИскИну будет только у меня. Если очень надо, могу скинуть данные… за отдельную плату, само-собой.
— Рус, имей совесть! Эта информация нам нужна.
— Дин, я прилетел на эту планету не загорать на песочке и не в море купаться, а зарабатывать креды. И я их буду зарабатывать всеми возможными путями. У меня есть определённая информация, она вам нужна, эта информация моя собственность, если хотите, можете её у меня купить. Отдам недорого… за миллион кредов.
— Миллион⁈ Да ты с ума сошёл! Десять тысяч… ладно, пятьдесят.
— Ни за десять, ни за пятьдесят, даже за сто, я и не почешусь. У меня в холодильнике товару на полтора миллиона, зачем мне твоя десятка.
— Да, наши снабженцы любят когда ты прилетаешь на сдачу трофеев… — как-то удручённо сказал Дин.
— С чего бы это? — удивился я. — Я что, один что-ли трофеи сдаю?
— Не один, конечно, просто они каждый твой прилёт ждут с особым нетерпением. Остальные-то им всякую мелочь привозят, а ты каждый раз что-нибудь новенькое.
— Остальные всякую мелочь? — очень сильно удивился я.
— Ага, от них ничего кроме кроксов и, редко, парсов ничего не дождёшься. — просветил меня куратор. А у меня в голове сразу проявилась информация по этим самым кроксам и парсам. Кроксы — это что-то вроде местных черепах, обитают, в основном, на побережье. Твари почти безобидные, медлительные, но довольно большие, их панцири иногда достигают трёх метров в диаметре. Мясо у них просто обалденное, я их тоже иногда отстреливаю, но чисто для себя и поесть, и про запас. А парсы, так вообще — слизни, на вкус отвратительные, ещё и ядовитые, живут на Мэлорнах, точнее в его корнях. На них даже охотиться не надо, вырыл ямку в корнях Мэлорна, и через несколько часов одного-двух там обязательно найдёшь. А редко их привозят, потому что очень уж они нежные создания, чуть что не так, покрываются очень сильнодействующим ядом, который на воздухе ещё и начинает распространяться, превращая всё в радиусе в пару метров в «газовую камеру» и держаться это облако яда вокруг парса может несколько дней, ничуть не теряя ни своих свойств, ни плотности. Я уже этот яд в паре зелий использовал, очень полезная штука, оказывается. Тоже небольшие запасы на будущее сделал и ещё буду делать.
— Не, с парсами я связываться не хочу — противные, а на кроксов, иногда, охочусь, но оставляю для себя — вкусные-е-е…
— Да ты гурман, Рус. Ладно, сдавай свои трофеи, а я пока с научниками поговорю, сообщу им, что твой ИскИн записал этот сигнал, но ты денег хочешь и много. — посмеялся Дин и отправился к учёным, а я на пункт приёма охотничьих трофеев, усмехаясь про себя, мол, хотел узнать, как другие охотятся, вот и узнал — оказывается это не мне у