Концентрация похоти оказалась слишком крепкой для такой маленькой комнаты, и та снова угрожающе поплыла. Я все еще стояла разодранная между моим и его миром, между ним и раковиной. Но уже ненавидела… и с каждым вдохом все сильней, до воя. Потому что теперь… как мне появиться на заседании?!
Только Харта это не беспокоило. Он уже звонил Прайду:
— Да. Бери ее адвоката и идите к судье. Нас не будет. Да, полюбовно. — Яростный взгляд на меня: — Подпишет.
— Я ничего не подпишу, — тяжело выдохнула я.
Харт убрал мобильный и угрожающе сузил на мне глаза. Такой же растрепанный и плохо соображавший, как и я.
И, наверное, надо было заткнуться… Но, кажется, стало поздно.
Я хотела достать до дна в этой его бушующей глубине. Не знаю зачем, но мне было важно его нащупать — оно ведь должно быть где-то.
Но вместо этого я проваливалась в какую-то бездну, плескавшуюся в его глазах. Он снова выжег весь воздух одной своей близостью, склонил низко голову… и вдруг вскинул руки и осторожно поправил лифчик.
— Ладно, — прохрипел, гневно раздувая ноздри, — подпишешь позже… или не подпишешь совсем — плевать.
При этом заботливо оправил ворот блузки, потом потянулся за спину, смочил ладонь и приложил к моей щеке.
А я стояла, оцепенев, и боялась двинуться. Была уверена, что он что-то со мной сейчас сделает. Я же чувствовала ярость его зверя, почти видела наяву, как он хлещет разъяренно хвостом из стороны в сторону. И пальцы Харта на щеке подрагивали в доказательство — внутри его рвало на части.
Но снаружи он неожиданно не ударил в ответ, требуя подчинения. И я прикрыла глаза, забывшись, и опустила плечи, не сразу понимая, что внезапно доверилась ему. Его пиджак, опустившийся на плечи, поставил точку. На мне. И на всей прошлой жизни.
— Пошли. — Его голос все еще дрожал, открывая мне место для первого шага на его территорию. — Никто не увидит. Обещаю.
Реальность смазалась влагой на глазах, пока он вел меня куда-то. Не соврал — никто не увидел, кроме пары служителей на выходе во двор. Когда тьма здания суда отступила, я жадно вздохнула вечернего воздуха, наполненного сигаретным дымом и запахом цветущего каштана. В пиджаке Харта при желании можно было спрятаться с головой — он заканчивался где-то ниже моих коленей, скрывая следы моей позорной капитуляции. Мы встали в тени крыльца черного хода, великодушно отгороженные колодцем массивного здания.
— Таков был твой план? — прошептала.
— Нет. — Он стоял ко мне спиной и лишь повернул голову, оглядываясь.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — снова хожу по острию. А мне ничего не оставалось.
— И мой нет. Как мы во все это вляпались?
— Ты оказалась не в том месте и не вовремя. — Он шагнул к подъехавшему автомобилю и открыл мне заднюю дверь: — Садись.
— Куда я? — подняла на него взгляд, подойдя к машине.
— В клинику, — мрачно нахмурился он.
— Я же испорчу тебе жизнь, господин прокурор, — прошептала, моргая, потому что смотреть в его глаза было непросто — там все еще бурлила бездна.
— Значит, будем квиты, Донна, — усмехнулся он и напомнил: — И у тебя потрясающе получалось звать меня по имени. Садись.
Глава 10
Это был первый раз, когда она подчинилась. А мне захотелось хлопнуть дверью так, чтобы та отвалилась к чертям. А потом забить насмерть свою грушу в спортзале. И не было никакого удовлетворения… Я думал, когда Донна окажется в руках, что-нибудь станет легче — ни черта. Все становится только сложнее.
— В клинику на Парсонс, — кинул я водителю.
А взгляд то и дело прикипал к зеркалу заднего вида. Донна сидела, застыв. На шее — воспаленное пятно моей метки, скулы напряжены, взгляд влажный. Может, мне и правда оставить ее в покое? Я разве смогу ее ломать вот так каждый раз? Ее тело отвечает — да, и привязка будто есть, но сама она упирается. А отпустить? Смог бы? «Нет», — рыкнул зверь.
Нет значит нет.
Прайд позвонил, когда мы уже подъезжали к больнице.
— Ее адвокат оказалась умней — подписала полюбовное.
— Хреновый адвокат. Я бы тебя уволил за такое, — рассеяно мазнул взглядом по зданию клиники.
— Я бы не расстроился, — усмехнулся он. — Лишь бы гонорар выплатили. А дело считается закрытым. Ваша экспертиза у вас на почте — с ней все идеально.
— Насколько идеально?
— Как по учебнику, глава «Основные доказательства состоявшейся связи у мужчины».
Я вздохнул:
— Ее экспертиза в главу вряд ли будет включена, да?
— Да. Единственное, от нашего эксперта они отказались. Но это уже и не важно. Вы же и так все знаете — она ничего не может чувствовать…
Я снова глянул на Донну в зеркало — она как раз могла.
— …Вам осталась работа с прессой. И я уже взял ее на себя — в больнице вас ждут. Я же правильно понимаю — спасаем репутацию вашей избранницы?
— Именно.
— Я пришлю материал на согласование.
— Спасибо.
— Удачи, мистер Харт.
Когда мы припарковались у входа, уже темнело. Я подал Донне руку, и она снова удивила — схватилась за нее. Черт пойми эту женщину.
— Давай обсудим, чего хочешь? — не позволил ее ладони сбежать, когда Донна встала ногами на мостовую.
Дергаться не стала. Правда проиграла?
— Пока не знаю, — послушно шагала рядом. А я залипал взглядом на ее ступнях в туфлях на шпильке. — Что ты тут собрался выяснять?
Она обвела хмурым взглядом холл клиники.
— Нужно ли тебе лечение или другая помощь после того, как я тебя присвоил.
Я мягко потянул ее к стойке.
— Совесть мучает?
— Грызет.
— Пока что грызешь только ты меня, — соблазнительно злилась она, передергивая плечами.
— Я не откажусь, если погрызть захочется тебе, — попытался притянуть ее ближе, но она уперлась:
— Ты даже не дал мне время себя в порядок привести, — вырвала руку, сверкая гневным взглядом. — И вон… Уже снова становишься центральной фигурой светского скандала.
Я только повернул голову