— С чего ты взял, что меня не надо звать на ужины?
Она взяла из моих рук сверток с едой и придирчиво принюхалась.
— Ну, с последнего ты так убегала…
— И убегу снова, если будешь вести себя так же. — И она довольно вгрызлась в сосиску. — Ммм… Как вкусно!
— Ну вот что ты со мной делаешь? — усмехнулся я. — Неужели я настолько безнадежен в соблазнении?..
— Зато ты уже точно это знаешь, — жмурилась она от удовольствия. — Надо будет запомнить эту забегаловку — божественные сосиски…
Невозможная. Она шла за мной по параллельной улице, заставленной машинами, искренне наслаждаясь дешевой уличной едой, в то время как где-то в престижном квартале ее ждал ужин от именитого шеф-повара Элтона и барбекю.
— Тебе правда нравится твоя такая жизнь? — Я кивнул ей на узкий проход между домами, который вел к задворкам парковки.
— Странный вопрос, господин прокурор, — прошла она вперед. — Ты все не веришь, что мне не нужна богемная жизнь?
— Никогда не видел такого прежде…
— Тебя окружали только породистые блестящие самочки? — насмехалась надо мной она, а я шел следом, прикипев взглядом к той самой родинке за ухом, будто на поводке.
Невыносимо захотелось зажать ее тут же, у стенки, и прикусить кожу чуть пониже этой родинки… Я тряхнул головой, пытаясь выбить похоть из мыслей. Нам надо в медовый месяц на побережье, а не это вот все: засады, расследования… и фаст-фуд.
— Наверное. Я не присматривался. И таких, как ты, не встречал.
Она обернулась. При этом коснулась уголка губ, стирая каплю горчицы, и облизнулась… И мне совсем стало дурно. Я, не думая, греб ее в объятья и прижал к ближайшей стенке. Донна только раскрыла в испуге глаза, но тут же зажмурилась, выгибаясь и подставляя мне шею. Что это, если не ответ ее хищницы на требование сдаться?
— Тш, — скользнул я губами по ее виску. — Не шевелись…
— Не шевелюсь, — прошептала она, сглатывая, и задышала быстро-быстро, вынуждая меня довольно улыбнуться — охота удалась. — Что ты делаешь?
— Сдаюсь. Как и ты.
— Не вовремя, не находишь?
А я находил очень трогательным то, как охрип ее голос и дернулось горло под пальцами.
— Немного, — выдавил я тяжело. — Но делать нечего. Такой он — медовый месяц…
— Месяца у тебя нет. — Даже с моей лапой на горле Донна не забывала дерзить.
— Тем более. В следующий раз не побежишь за мной совать свой нос в мужские дела.
Так и с катушек недолго слететь — такой удар приходилось держать всеми запасами выдержки. Гормоны долбили в центр либидо со всей силой, и только плотные джинсы помогали хоть как-то нивелировать мой им проигрыш.
Я открыл глаза и присмотрелся к парковке. Народ начал потихоньку стягиваться к машинам, и это немного отвлекло.
— Наш объект выйдет с левого крыла, — тихо сообщила Донне на ухо. — Постоишь в сторонке…
— А я думала, возьму интервью, — прерывисто вздохнула она.
— Позже.
Я взял ее за руку и повел вперед.
— Рон, стой, — осадила она меня. — Никто же еще не знает, что ты в отпуске?
— Нет, никто не знает, — непонимающе подтвердил я.
— Ну так чего ты крадешься? — И она вдруг обошла меня и направилась к ближайшей машине. Я не знал сотрудника, с которым она заговорила, но то, как улыбнулась ему, взорвало грудь глухой яростью. Еле успел прихлопнуть зверя, чтобы тот не кинулся рвать на куски бедолагу. А Донна как ни в чем не бывало взяла сигарету из предложенной пачки, благоразумно сама чиркнула зажигалкой и, улыбнувшись напоследок, вернулась ко мне.
— Ну и что ты делаешь? — сурово потребовал я.
— Создаю видимость того, что мы с тобой просто разговариваем, а не ведем охоту. — И она затянулась, щурясь на дым.
Ее длинные ресницы в уголках глаз нарисовали соблазнительные стрелы, так напомнив взгляд ее ночной ипостаси, и у меня снова пересохло в горле.
— Дай сюда, — отобрал у нее сигарету и затянулся сам. — У тебя же астма.
— Мы же признались друг другу, что живем черт-те как, мистер Харт, — притягательно улыбнулась она.
Попробовала вернуть себе сигарету, но я не дал:
— Отвыкай, — постановил сурово, на что она склонила голову набок и закатила непокорно глаза.
Когда уже этот день кончится, чтобы можно было вынуть ее из этого костюма и уложить поперек коленей?
Возле нужной машины наметилось движение, и я с трудом вернул мысли в нужное русло, увидев начальника криминальной лаборатории. Он шагал по парковке стремительно, не придавая значения происходящему вокруг, и с кем-то разговаривал по мобильному.
— Это он? — Донна правильно поняла мой взгляд.
— Да. — Я глубоко затянулся сигаретой и выбросил окурок. — Пошли.
Не очень изящно использовал ее конспирацию, но ничео не мог поделать. Мы непринужденно нагнали объект слежки, когда тот сел в машину и открыл форточку.
— Мистер Харт, — встрепенулся он, когда я навис над ним.
Донна осталась с другой стороны.
— Мистер Брюннен, — кивнул я, — приветствую…
— А что вы тут делаете? — сделал он вид, что его веселит наша встреча в столь неформальной обстановке.
Именно, что сделал, и я сузил на нем взгляд, еле подавив рычание:
— У меня к вам неофициальный разговор. Позволите?
— Конечно, — кивнул он в сторону соседнего сиденья. То, что стиснул при этом зубы и досадливо тряхнул башкой, от меня не укрылось. Он знал, что я все чувствую. Поэтому я не стал долго ходить вокруг да около.
— Кто запретил делать вам экспертизу материала? — задал я вопрос, как только уселся рядом.
— Мистер Харт, — взял тот себя в руки, — с чего вы взяли?
— Хотя бы с того, что тебя не возмущает мой вопрос в принципе, — процедил жестко, изматывая его злым взглядом.
— Это степень вашего авторитета — просто так вы бы не стали делать возмутительные заявления, — быстро нашелся Брюннен. — Поэтому экономлю наше с вами время.
— Слишком много совпадений, мистер Брюннен, — раздраженно заметил я. — Я явно слышал на пленке интересные фразы,