— А теперь выкладывай, зачем хотел подставить меня, — тихо сказала она.
— Ты все равно не поверишь, — усмехнулся Дирик.
— Поверю я или нет — это уже мне решать. У тебя одна задача — рассказать правду.
Дирик невозмутимо снял свои золотые очки и принялся протирать о полу жилетки.
Этот гаденыш вид имел весьма ухоженный. Зачесанные назад волосы явно были обмазаны каким-то укладочным средством из тех, которыми так любила пользоваться Элиен для укрощения своих локонов. Красивые руки с гладкой кожей и изящными пальцами вряд ли умели правильно складываться в кулак.
Изрядно потянув время, Дирик вернул очки на переносицу, глубоко вздохнул, но ничего не сказал — вернувшаяся служанка поставила между ними бутылку «Росы» и две кружки.
— Чудно, чудно, — изрекла Лорен, разливая вино. Втянула носом воздух — аромат вполне себе — и сделала глоток. — Не хочешь говорить, значит? Что насчет того, чтобы отправиться вместе со мной к стражам? Один мой хороший знакомый вполне может устроить нам небольшой экскурс в мир допросов и пыток. А какие замечательные они используют зелья правды! Ммм! Никто не устоит. Ну же, давай, глотни, ты должен оценить это вино. Его следовало назвать «Глотком надежды». Ну же, пей. Пей, пока можешь насладиться этим. Или ты хочешь что-то мне сказать?
— Что ж, — Дирик скрестил руки, — я хочу лишь одного — защитить родной город. А это будет возможно лишь в том случае, если ты не станешь вмешиваться в некоторые вещи.
Лорен не удержалась от саркастического смеха.
— Ты не представль… тафль… ешь, какой бреееед?.. Нес… ош… Ты чоооткну… чоткнту?.. — Лорен тщетно пыталась выговорить торжествующие слова. Они скатывались с языка склизкой тяжестью, соскальзывали в глотку.
Лорен попыталась откашляться. Голова закружилась. Она будто бы вскочила, но верх поменялся местами с низом. Лорен с большим удивлением уставилась на деревянный пол, оказавшийся вдруг так близко к лицу. Запоздалый грохот чего-то тяжелого за спиной обрушился спадающим с гор снежным валом.
На нее сверху вниз, с недосягаемой высоты смотрел проклятый Дирик Ган. Голова его казалась облитой маслом, золотые очки придавали ему такой надменный вид, что страстно хотелось сбить с него эту спесь, но единственное, на что Лорен еще была способна — удерживать упорно смыкающиеся веки открытыми.
— Чокнутый я или нет, я делаю, что должен, — сказал он, присаживаясь перед ней на корточки. — Ты… весь мир сказал бы мне «спасибо», если бы только был способен осознать…
Перед глазами Лорен все помутнело. Она еще пыталась безнадежными рывками прийти в себя, но сморивший сон был слишком силен. Последнее, что она помнила, это как Дирик медово-вежливым голосом принялся убеждать всех вокруг, что его знакомая немного перебрала, затем — пустота.
* * *
Лорен рывком вынырнула из блаженного ничего.
Незнакомая маленькая комната со скудной обстановкой — один ветхий стул, старомодный стол со встроенными шкафчиками, треснутое зеркало на стене. Слабо колыхались ситцевые занавески, нарастающий уличный гомон беспорядочно ломился в приоткрытое окно. Лорен осторожно села, оценивая свое состояние — ран нет, лишь вялость и головная боль.
Что произошло?.. Где она? И что важнее — когда?
Лорен встревоженно огляделась, нахмурилась, подошла к зеркалу. На нее уставилась рыжеволосая девушка с довольно перепуганным видом. Поджарая крепкая фигура и лицо без морщин яснее некуда свидетельствовало о том, что она в прошлом.
Отлично. Отлично.
Но какое это прошлое? Ей около двадцати, браслета на руке уже нет, зато есть… есть ведь?.. Они с Ривером ведь… Это же не приснилось ей, правда?
Лорен посмотрела на свои пустые руки, судорожно похлопала себя по груди, скользнула пальцами по кармашкам на поясе, и — вот оно! Вот же! Тоненькое серебряное! Лорен порывисто сжала его в кулаке, тут же раскрыла пальцы и трясущимися руками надела на безымянный. Вот так-то. Вот там-то ему и место. Какого черта она положила кольцо в ненадежный карман?
Перед глазами вновь все померкло, в голове раздался серебристый звон. Не успела Лорен испугаться, как качнулась вперед, словно клевала носом на уроке в школе.
— Лорен, — тихо позвал Ривер. — Не спи.
Лорен ошарашенно повернулась к нему, обнаруживая боковым зрением, что находится среди сотни людей, который сидят на бархатных креслах и дружно смотрят куда-то вперед с блаженным видом. Сквозь затухающую мешанину уличных голосов в голове пробивалась все сильнее симфоническая музыка.
Ривер внимательно смотрел на нее спокойными синими глазами, в уголках которых обозначились морщины. В его черных волосах блестели серебряные нити. Лицо, казалось, вытянулось и истончилось. Он сам весь был худым и тонким, что особенно подчеркивал острый воротник белоснежной рубашки.
В отличие от Лорен и остальных людей он сидел на каком-то странном кресле. Проследив взглядом за линией спинки с рукоятками, Лорен оторопело уставилась на крупные колеса под сиденьем. Отчего-то подле них не было ног. Ноги Ривера аккуратными замотанными обрубками заканчивались на середине бедра.
Он сжал руку Лорен костлявыми пальцами, на одном из которых тоже блестело кольцо, только золотое и с рубиновым камнем.
— Что случилось?
Лорен не находила слов. Глубоко внутри знакомым змеем зашипел тоненький голосок, требующий еще, еще, еще одну дозу хмари, а Ривер устало отвернулся, не дождавшись ответа.
Глава 11
Концерт популярной дивы Лилы Лави шел всего два часа и близился к завершению, а Лорен уже выглядела так, будто вот-вот потеряет над собой контроль и сбежит — поскорее вдохнуть воздушно-тонкую дисперсию любимого порошка.
Наверное, не стоило ее будить, размышлял Ривер. Пусть бы проспала до конца, все равно не хотела сюда идти.
Он сосредоточился на божественной музыке. Идеальная гармония плавных переходов, чистейшие звуки разнообразных инструментов, чарующий голос Лилы… Ривер прикрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Он словно парил в недосягаемой бесконечности, выше облаков, дальше солнца, наедине с далекими звездами, несущими свет надежды из других миров — надежды на то, что, может, там есть более счастливая версия него, которой, может, повезло куда больше, чем ему.
Он словно летел, и от этого чувства комок застревал в горле, руки слегка покалывало, и