Глава 8
8
Плаванье проходило очень весело. На судне, постоянно устраивали какие-то конкурсы, танцы, тематические вечера, не остались безо внимания и лекции, рассказывающие о странах, в которых мы должны были побывать, в обязательном порядке акцентировалось их политическое положение, рассказывалось, как тяжело живется в них рабочим и крестьянам. Все это ежедневно буквально вдалбливалось в наши головы. С одной стороны, это в какой-то степени позволяло нам многое узнать о тех странах, в которые мы направлялись. Все же пара предложенных экскурсий, в любом случае, не могла дать никаких обширных знаний о стране пребывания. А все эти лекции, пусть и излишне политизированные, давали гораздо больше представления. Хоть будет что вспомнить, когда кто-то вернется назад, и выдаст все это за собственные впечатления. Скорее всего именно на это и делался расчет.
В принципе, на подобные мероприятия, тебя никто насильно не загонял, но сойдя с лайнера, на экскурсию, во время первой остановки в Стамбуле, я заметил, что наш руководитель, которой судя по всему представлял безопасность, старается держаться подле той парочки, которая никогда не посещала этих лекций. Он буквально не отходил от них ни на шаг, и они постоянно оказывались в поле его зрения. Я сошел с судна в Стамбуле, не собираясь отправляться в бега сразу же. Наоборот, хоть Турецкий язык, ввиду некой схожести с Узбекским, мне был и знаком, все же время, проведенное в Ташкенте, давало о себе знать, но оставаться именно здесь, я точно не собирался, потому что был по горло сыт всеми этими Азиатскими заморочками. Да и честно говоря, несколько опасался того, что здесь со мною может приключиться некая катавасия схожая с Ташкентсой эпопеей.
Зато постарался подмечать все детали подобных экскурсий, и оказалось, что помимо гида, который хоть и большую часть времени, уделал рассказам о местных достопримечательностях и истории этих мест, но все же присматривал и за толпой экскурсантов. В то время как, второй как раз исполнял обязанности пастуха. Не особенно обращая внимание на то, что болтает гид, он постоянно приглядывал за туристами, и старался собрать все стадо в одну кучу, и всегда подгонял отстающих.
Как оказалось, здесь была возможность и свободного хождения. Правда это происходило не так, как в фильме, но в принципе, при желании, можно было и «спрыгнуть». Например, в том же Стамбуле, после экскурсии, нас привели на какую-то довольно большую площадь, где наш руководитель, объявил о том, что у нас есть полчаса свободного времени, для посещения местных магазинов. Эти самые магазины, и находились вокруг той самой площади. Сам же он, естественно никуда не пошел, а сказал, что через полчаса, будет ожидать нас в центре площади у фонтана, откуда мы, организованно отправимся на судно. А мгновением позже, я увидел этого мужчину, стоящего на единственной дороге по которой можно было покинуть это место. Другими словами, нас как бы и отпустили, в свободное плавание, но эта свобода, оказалась ограничена размерами этого места.
Прислушавшись в кои-то веки к моему совету, Ирочка не стала тратить наши кровные в первом же городе. Тем более, что здесь ломили такие цены, что впору было восхититься предприимчивости местных торговцев. Наверняка всем им было прекрасно известно, кто именно находится перед ними и потому цены, тут же взлетели до небес. А уж о том, что здесь вдобавок ко всему и безбожно обсчитывали, при этом хвастаясь друг перед другом, кто сколько поимел с очередного разини, что-то приобретать здесь не имело смысла. Я может и не слишком понимал той скороговорки что доносилась из уст местных торговцев, но Ирочка, прекрасно знавшая узбекский язык считай с рождения, едва услышав, о чем говорят местные продавцы, вначале покраснела до самых ушей, а после выдала такую тираду, на почти местном наречии, что как мне показалось покраснели уже сами турки. После чего подхватила меня под руку, и мы отправились к фонтану.
Мгновением спустя, нас догнал какой-то пожилой турок, в местной цилиндрической шапочке с кисточкой, позже я узнал, что это называется — феской, и сказав несколько слов на своем языке, низко поклонился моей жене, и вручил ей цветастый платок. Как оказалось, он извинился за слова всех находящихся здесь людей. А платок, как раз и был своего рода извинением. Позже, разумеется пришлось давать объяснение случившемуся уже на судне, по правилам мы не имели права заговаривать с местными аборигенами, кроме разве что при торговле, и уж тем более не принимать от них, никаких подарков, но после того, когда жена озвучила все «желания произнесенные турками в ее сторону» которые думали, что их слова окажутся непонятными, и то, что Иришка выдала на их же языке в ответ, все сомнения были отброшены в сторону. Руководитель долго хохотал, и признал, что все было сделано в рамках приличий. И никаких нарушений, с нашей стороны не было. Хотя о каких тут приличиях можно было говорить, осталось непонятным.
Дальнейшее плавание проходило довольно спокойно. На судне имелась достаточно большая и богатая библиотека, свой кинозал, и даже два бассейна. Правда последние расположенные по обеим бортам судна, представляли собой обычные лягушатники, размерами четыре на пять метров, в которых можно было только слегка окунуться, а после заняв место на одном из шезлонгов позагорать.
Вдобавок ко всему, вода в них, уже к полудню сильно прогревалась, а из-за небольших размеров, и многих туристов желающих поплескаться, от воды, ощутимо попахивало скорее потом, чем морской водой и поэтому попробовав однажды окунуться, я после всячески избегал подобного. Разве что, если была возможность сделать это рано утром, когда бассейн, только что почистили, и залили свежей водой. Кстати сказать, к благодарности обслуживающего персонала, делали это ежедневно.
На седьмой день плавания, наше судно прибыло во Францию, и нам была предложена экскурсия по Марселю, с посещением дворца Лоншан, внутри которого имеются два музея, изобразительного искусства и естественной истории. При этом, гид посоветовал, чтобы выход в город проходил при полном параде.
— Мы же отправляемся во дворец местной знати, и музей, а не просто хотим прогуляться по пляжу и посмотреть древние развалины, как это было на Кипре. Советский человек, должен