Были ли при этом использованы именно те надписи, которые подготовил лично Карамзин, или какие-то другие — неизвестно. Возможно, за надписями недосмотрели. Но, возможно, причина была в другом. В те времена могло бытовать мнение, что «древний» язык Руси сильно отличался от церковнославянского языка. А потому, чтобы изобразить «древность», надо, дескать, церковнославянский язык как-то исказить. Чтобы не был слишком похож на современный.
В любом случае вопиющая безграмотность надписей на тульском «Куликовском столпе» явно перекликается с такой же безграмотностью надписей на создаваемых в те же времена поддельных «древних киевских монетах». И, вероятно, имеет общую с ней причину.
2.7. Медные «сребреники Ярослава», вероятно, были образцами для подделок, которые случайно сохранились и попали в руки коллекционеров
Прочитав заголовок данного раздела, читатель может удивленно спросить — что значит «медные сребреники»? Разве могут быть «сребреники» медными? Разве сребреники не должны быть изготовлены из серебра? Пусть некачественного, с добавлением меди — но все же из серебра?
Оказывается — могут. Наряду с серебряными «сребрениками древних киевских князей» были найдены также МЕДНЫЕ «СРЕБРЕНИКИ» — точно такие же, с той же надписью «сребро» — но ИЗГОТОВЛЕННЫЕ ИЗ ЖЕЛТОЙ МЕДИ, без малейших добавок серебра. См. рис. 84.
Рис. 84. Два совершенно одинаковых медных «сребреника Ярослава» и обломок точно такого же серебряного «сребрениками Ярослава». Цифрой 6 обозначен экземпляр А. А. Куника, цифрой 4 — экземпляр Берлинского музея. Взято из [848:3], Табл. 13, № 3, 4, 6
И. И. Толстой пишет по этому поводу: «Обращаемся теперь к монетам, описанным под № 109. Из ТРЕХ ИЗВЕСТНЫХ НАМ ОДНОРОДНЫХ ЭКЗЕМПЛЯРОВ... один... — это серебряный кусок, найденный в Познани, ДВА ДРУГИЕ, МЕДНЫЕ...
Серебряный кусочек найден в кладе, открытом в 1880 году в Познани (место неизвестно)... Из двух медных экземпляров, находящийся в Берлинском Музее (то есть первый медный экземпляр — Авт.) приобретен, согласно протоколу, в 1855 году от торговца монетами Гуго Гарте в Кёльне... Экземпляр А. А. Куника (то есть второй медный экземпляр — Авт.) происходит из коллекции Данненберга... г. Куник... приобрел ее... у Варшавскаго еврея... Спрошенный о происхождении меднаго сребра, г. Данненберг мог только сказать, что оно приобретено в Ганновере от лица, не возбуждающаго никакого подозрения.
Вот все, что известно о происхождении этих двух монет, который мы считаем несомненно литыми (обе монеты из желтой меди)» [848:3], с. 67.
Толстой полагает, что медные «сребреники» — литые, то есть, скорее всего, поддельные. С ним трудно не согласиться, если считать серебряную монету подлинной. Тогда, конечно, ее медные копии должны быть поддельными. Но не все так просто. Сложность в том, что медные монеты были найдены ГОРАЗДО РАНЬШЕ серебряной. Спрашивается — если они поддельны, то с какого образца они были сделаны? Ведь «подлинная» серебряная монета ТОЧНО ТАКОГО ЖЕ ВИДА была найдена лишь в 1880 году, спустя десятилетия после обнаружения своих медных собратьев.
Поэтому историкам ничего не остается, как признать эти медные «сребреники» ТОЖЕ, ВЕРОЯТНО, ПОДЛИННЫМИ. «А. А. Куник не убежден в их поддельности, но замечает... что ГЛАВНЫМ ВОПРОСОМ, если предположить, что монеты поддельны, является, С КАКОГО ОРИГИНАЛА ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ ПОДДЕЛЫВАТЕЛИ СФАБРИКОВАЛИ ЭТИ ЭКЗЕМПЛЯРЫ ДО 1855 ГОДА» [848:3], с. 67.
«На этот вопрос мы ответить не можем; нам, кроме кусочка, найденнаго в 1880 году, ДРУГОЙ МОНЕТЫ ЭТОГО ШТЕМПЕЛЯ НЕИЗВЕСТНО», — отвечает на вопрос Куника И. И. Толстой [848:3], с. 68. И далее пускается в следующие рассуждения: «Если медныя экземпляры поддельны, то они непременно отлиты с подлиннаго (но неизвестнаго нам) экземпляра. Мы можем даже с уверенностью сказать, что ОРИГИНАЛ БЫЛ ЧЕКАНЕН ОДНИМИ ШТЕМПЕЛЯМИ (то есть тем же молотком и на той же наковальне — Авт.) С КУСОЧКОМ, НАЙДЕННЫМ НЕСРАВНЕННО ПОЗЖЕ» [848:3], с. 68.
Таким образом, мысль о том, что медные «сребреники» — современная подделка, а серебряный «сребреник» — якобы древний подлинник, заходит в очевидный тупик. Но и отказаться от подлинности серебряного «сребреника» историки тоже не хотят. Ведь остальные «сребреники» ничуть не лучше этого. Тогда и на них падает подозрение в подделке.
«А что, если объявить медные «сребреники» ДРЕВНИМИ КОПИЯМИ, изготовленными одновременно с серебряным «сребреником»? — подумали некоторые специалисты. Но и эта мысль оказывается тупиковой ввиду большой редкости данных монет. Она в корне противоречит теории вероятностей. Если до нас дошло всего несколько десятков таких монет из того огромного количества, которое должно было существовать в древности, то вероятность того, что какие-то монеты сохранились вместе со своими копиями-подделками, практически равна нулю.
Толстой это прекрасно понимает и пишет следующее: «Если признать, что медные экземпляры современны серебряным, то в них должно предположить древния «воровские» деньги; НО ЭТО КРАЙНЕ РИСКОВАННОЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ. Чтобы сам Ярослав отливал со своих сребреников медяшки с надписью «Ярославле СРЕБРО», невозможно.
Итак, вероятнее предположить, что экземпляры эти суть новейшия подделки, и ОСТАЕТСЯ ТОЛЬКО НАДЕЯТЬСЯ, ЧТО НЕИЗВЕСТНЫЙ НАМ ПОДЛИННЫЙ ЭКЗЕМПЛЯР, С КОТОРОГО ОНЕ СДЕЛАНЫ, КОГДА-НИБУДЬ ОТЫЩЕТСЯ» [848:3], с. 68.
Однако со времени выхода книги Толстого прошло уже больше 140 лет, а такой экземпляр так и не отыскался. Поэтому историкам ничего не осталось, кроме как попросту забыть о злополучных медных «сребрениках». Так, например, ни в фундаментальном труде А. А. Ильина [309:1] 1924 года, ни в современном каталоге Д. М. Гулецкого и К. М. Петрунина [208:0], они вообще не упоминаются.
Но обратим внимание на следующие замечательные слова Ильина: «Ярославле сребро» было произведение человека, обладавшего большим вкусом... Во всяком случае, для своего времени это была монета совершенно поразившая современников, НА ЧТО МЫ ИМЕЕМ УКАЗАНИЯ В ЕЕ ПОДРАЖАНИЯХ, НАЙДЕННЫХ В РАЗНЫХ МЕСТАХ СКАНДИНАВСКОГО ПОЛУОСТРОВА... И В ГЕРМАНИИ... Есть также экземпляры, приобретенные в Кёльне и в Ганновере, местонахождение коих неизвестно» [309:1], с. 5—6.
«Экземпляры, приобретенные в Кёльне и в Ганновере, местонахождение коих неизвестно», о которых пишет Ильин, — это, скорее всего, и есть те самые два медных «сребреника». Которые действительно были приобретены один в Кёльне, другой в Ганновере, см. выше. Но тогда получается, что историки, от лица которых говорит Ильин, в итоге сошлись на мысли, что медные «сребреники» являются такими же древними, как и серебряные. Правда, объявили их не подделками, а якобы древними подражаниями, сделанными на волне восторга, обуявшего западный мир при первом же знакомстве с сребрениками Ярослава Мудрого. Именно так предлагает считать Ильин, закрывая глаза на мнение Толстого, который называет подобную мысль «крайне