Он сделал шаг. Потом ещё один.
И вот мы все — вместе — внутри.
Пространство стало... иным.
Невозможно сказать, где были наши ноги — если они вообще имели значение. Я чувствовал себя одновременно повсюду и ни в одном месте. Мысли стали рассеянными, но ясными. Эмоции — сильными, но далёкими. Воздух, если это можно так назвать, был не плотным, а скорее ощутимым как поток энергии. Он обтекал нас, как река, которая ведёт куда-то.
Вокруг начали возникать образы. Не лица, не голоса — скорее, ощущения. Вспышки воспоминаний, которые принадлежали не только нам. Это было словно общее сознание, просачивающееся через щели реальности. Я видел — или, может быть, ощущал — Марию в момент её первого прикосновения к кристаллу. Дмитрия, когда он впервые заговорил о порядке. Бора, наблюдающего за тем, как механизмы начинают жить своей жизнью.
И себя — как я стою перед алтарём, вижу видение древнего города и слышу голос: "Выбор сделан."
Свет стал ярче.
Чувство движения усилилось.
Мы больше не шли — мы плыли.
Я не знал, есть ли конец этому пути. Не знал, есть ли там, вдали, какой-то выход. Но я чувствовал, как каждый из нас делает свой выбор — не словами, не действиями, а внутренним решением.
Мария — смотрела прямо вперёд, её взгляд был устремлён к тому, чего мы не могли видеть. Она верила в то, что за светом есть смысл. Что есть цель.
Бор — не мешкал. Он принял этот путь. Его движения были уверенными, даже если он не мог произнести ни слова. Его чертёж, который он показал мне ранее, казался сейчас символом, который мы несли в себе.
Дмитрий — шёл следом, но его лицо оставалось скрытым в свете. Я не знал, полностью ли он сдался этой идеи, или всё ещё сопротивлялся. Но он был здесь. И это значило, что он выбрал нас.
А я? Я чувствовал, как связь с силой становится плотнее. Не больнее, не опаснее — ближе . Словно я становился частью чего-то большего. Чем дальше мы продвигались, тем меньше оставалось понятных форм. Мир сужался до одного направления — вперёд.
И тогда, в самый последний момент, когда свет стал слишком ярким, чтобы различать контуры друг друга, я увидел — или, возможно, почувствовал — нечто важное.
На фоне сияния, в самой середине потока, появилось изображение.
Не карта. Не запись.
Символ.
Тот самый, что мы видели в подземелье. Что появлялся на стенах, в ритуалах, в записях хранителей. Он вспыхнул всего на мгновение — и снова исчез.
И тишина стала абсолютной.
Когда свет начал угасать, я почувствовал, как мой шаг касается чего-то твёрдого. Подо мной снова была земля. Но вокруг — не было ничего знакомого.
Город исчез.
Портал исчез.
Перед нами открывалось пространство, которое не походило ни на что из прежней жизни.
"Где мы?" — услышал я голос Марии, но он был не таким, как раньше. Более мягким. Более человечным.
Дмитрий молчал. Он осматривался, словно ожидал удара.
Бор указал вперёд.
Там, вдалеке, над горизонтом висел новый знак.
Не портал.
Не символ.
Скорее, обещание .
Или угроза.
Мир, в который мы вошли, не имел форм. Не было ни горизонта, ни земли под ногами — только ощущение движения и свет, который всё ещё окружал нас, но уже не так ослепительно, как прежде. Он стал... мягче . Словно сама сила, что привела нас сюда, перестала быть чуждой. Или, возможно, просто начала принимать нас.
Я не мог сказать, сколько прошло времени. Ни секунд, ни минут. Здесь не существовало даже тени понятия "время". Только пульсация, словно ритм дыхания чего-то огромного и древнего. Я чувствовал это внутри себя — тепло, которое теперь стало частью меня, отзывалось на каждую вибрацию пространства. Оно не жгло. Не управляло мной. Просто было. Как голос, который я научился слышать, но ещё не понимал до конца.
Свет начал медленно стекать с краёв моего зрения, словно отступая, чтобы показать нам то, что он скрывал. Яркость исчезла не сразу — она смешалась с чем-то более глубоким. Тёмным. Но не страшным. Скорее, незнакоем .
Впервые за всё время, что мы были вместе, я почувствовал, что мы больше не четыре человека, движущихся своим путём. Мы стали чем-то единым. Не командой, не союзом, не даже друзьями. Просто… одним целым , шагающим в неизвестность без вопросов, без страхов, без обещаний.
Мария шла чуть впереди, её силуэт был размытым, будто она была ближе к границе между восприятием и реальностью. Её металлический глаз больше не мигал. Он горел . Постоянным, холодным светом, направленным вперёд. Она не оглядывалась. Даже когда вокруг начали появляться очертания чего-то большего — неясные, расплывчатые, но вещественные . Здания? Призрачные деревья? Невозможно было сказать. Всё казалось одновременно живым и неживым, настоящим и иллюзорным.
Дмитрий замыкал наш строй. Его движения были напряжёнными, но решительными. Он больше не спорил. Не задавал вопросов. Просто шёл. В его лице не было уверенности, но не было и прежней враждебности. Только сосредоточенность. Готовность. Возможно, он тоже понял: мы не можем победить эту силу. Мы можем только стать частью того, что уже началось.
Бор шёл рядом со мной. Его механические глаза сверкали, но он не делал попыток анализировать происходящее. Он просто наблюдал. И двигался. Без слов, без жестов протеста или согласия. Только действие. Он верил в этот путь, хотя и не мог объяснить почему. Он доверял не словам, а нашему общему направлению. Это говорило больше, чем любое признание.
И вот тогда, когда контуры мира стали немного плотнее, а воздух — менее текучим, как будто мы приближались к какой-то точке, где снова можно было бы различить формы и смыслы, я услышал это.
Голос.
Нет, не изнутри. Не из кристалла. Не из силы, которая всё ещё жила во мне. Это был другой голос. Более старый. Более тихий. Но именно он, казалось, создал основу для всего, что мы прошли. Он не звучал в словах. Он не говорил. Он был скорее ощущением , чем звуком. Он был всем , что мы видели, что мы чувствовали, что мы теряли и находили заново.
"Что ждёт нас за гранью света?" — прошептал я, не обращаясь ни к кому конкретно.
Мария не ответила. Дмитрий