– Постойте, подождите, мисс. Мне надо с вами поговорить, – окликнул ее инспектор.
Выскочив на оживленную улочку забвения, он едва успел проследить за черным вязаным платком, скрывавшим лицо плакальщицы.
– Подождите, да постойте же!
Продираясь сквозь толпу, констебль несколько раз толкнул кого-то плечом и поспешно извинившись, продолжил преследование.
Девушка ускорила шаг и Джинкс, едва не потерял ее из виду.
Не оборачиваясь, плакальщица, словно серая мышка, пыталась во что бы то ни стало улизнуть от назойливых взглядов.
И ей это удалось.
Смешавшись с толпой, она, прошмыгнула в одну из многочисленных лавок, а когда инспектор заглянул внутрь, крохотное помещение, заполненное книжными стеллажами, оказалось пустым. Только невысокий, сутулый хозяин суетился у широкого стеллажа, бурча себе под нос какую-то белиберду.
– Простите, вы не видели здесь молодую мисс? – пытаясь отдышаться, быстро выпалил мистер Форсберг.
Вздрогнув, хозяин поправил едва удержавшиеся на носу очки и отрицательно замотал головой.
Быстро осмотрев лавку и убедившись, что девушка просто не могла нигде спрятаться, констебль разочарованно удалился.
В кармане, в очередной раз предательски кольнуло воронье перо – знак насмешки или всего лишь совпадение. Констебль не стал делать сложный выбор. Растерянно озираясь по сторонам, он вышел на улицу, мысленно подводя неутешительные итоги.
Что принес новый день: очередной визуальный обман? Сомнительный рассказ Тима? И венцом неудач стали спонтанный поступок и закономерный результат – разочарование.
Возможно, констеблю надлежало поверить своему наставнику мистеру Ла Руфу и не забивать голову подобными глупостями, а искать более логичное и правильное объяснение смерти Фрита.
Охваченный сомнениями Джинкс замер, не спеша сделать следующий шаг. В сложившейся ситуации простой выбор, стал для него настоящим камнем преткновения.
– Миистер констебль-терзаемый-сомнениями, вас подвезти?
Сверху взирало довольное лицо гробовщика Лизри.
– Пожалуй, – ничуть не удивившись внезапной встречи, согласился Джинкс и легко запрыгнул на облучок.
В нос ударил знакомый запах тухлого мяса. Заметив недовольство инспектора, могильщик удовлетворенно хмыкнул:
– Сами понимаете – не розы вожу.
Мистер Форсберг покосился вглубь катафалка и уткнулся в ровные ряды гробов.
– Неужели вам нравиться то, чем вы занимаетесь? Подобная работа я бы сказал, по меньшей мере, отвратна… – прикрыв нос платком, произнес Джинкс.
– Но ведь кто-то должен ее выполнять, не так ли? А если вам претит мой запах, так поверьте это еще не самое гнусное, в нашем деле. Но надеюсь, мои страдания зачтутся.
– Кем зачтутся? – не совсем понял инспектор.
– Падшими, кем же еще, – фыркнул Лизри. – Еще их называют – дорианцами. Не думаю, что за свои прегрешения я попаду в иной мир.
– Вы что же серьезно верить в эту чушь? – искренне удивился констебль.
Ловко подгоняя лошадей, Лизри присвистнул.
– Каждый из нас во что-то верит, мистер-терзаемый-сомнениями. Разве не так?
– Возможно, – отрешенно согласился Джинкс и отрешенно добавил: – Знать бы только во что?
– Спросите это у тех, кому удалось побывать по ту сторону смерти, – не раздумывая, предложил гробовщик. – Их в Прентвиле предостаточно, главное хорошенько поискать.
– Что?
– Вы меня прекрасно слышали, мистер-недоверие. Ищите мастера игрушек, который не продает свои поделки. Возможно, тогда вы перестанете со мной спорить и будете более сговорчивы. – Немного поразмыслив Лизри, совсем тихо прибавил: – Только учтите, что знание усугубляет скорбь.
Катафалк остановился возле небольшого особняка, который имел достаточно скромный почти простецкий фасад, без лишних излишеств. Улыбнувшись гнилыми зубами, гробовщик простецки сплюнул на мостовую, и словно заправский возница, учтиво произнес:
– Ваш дом, мистер. Не нужно оплаты и не стоит благодарности.
Будто в тумане, раскланявшись, Джинкс спрыгнул с облучка и направился к небольшой лесенке, над которой нависал массивный округлый балкон.
Цокнув копытами, лошади заржали и подгоняемые свистом гробовщика отправились дальше. В день Порока слишком много жителей Прентвиля спешили распрощаться с жизнью, передав свои бренные тела смердящему могильщику с редкими соломенными волосами.
5. глава – Почерневшие страницы прошлого.
Овальный кабинет главы Отрешенных был наполнен сизым дымом табака и не стихающим гомоном множества людей. Они что-то горячо обсуждали, спорили, раскуривая изящные трубки и ожидая того единственного, кто сможет решить их разногласия.
Внезапно хлопнула дверь, и разговоры мгновенно прекратились. На пороге стоял Кайот. Он одарил собравшихся хорошо отрепетированным, надменным взглядом. На лице появилась натянутая улыбка, и глава Отрешенных медленно подошел к столу.
– Что случилось, Рундо? – пробасил один из присутствующих, высокий поджарый мужчина в дешевом холщовом костюме.
– Садитесь, – не отреагировав на вопрос, сухо приказал Кайот.
Все беспрекословно заняли свои места, на лицах присутствующих читался немой вопрос. Сбор совета объявили на пару недель раньше, а стало быть, появились неотложные вопросы, не терпящие отлагательства.
Остановив взгляд на главе гильдии мошенников глухом Герберте, Рундо открыл было рот, но не проронил ни звука. Подобрать слова в сложившейся ситуации, оказалось практически невозможно.
– Не тяни, Рундо. Что происходит? – настороженно рявкнул поджарый тип с дряблой, словно парусина кожей.
Однако ответа так и не последовало. В комнате повисла напряженная тишина.
– Хорошо. Пожалуй, начнем, – сцепив пальцы замком, Кайот заметно нервничал.
– К чему такая внезапность?
– Что за необходимость?
–Опять проблемы с синими воротниками ?! – раздались голоса с разных сторон стола.
Рундо остановил их одним взмахом руки.
– Вы знаете меня, братья, – осторожно начал глава Отрешенных. – Я не посмел бы отрывать вас от важных дел, отнимая драгоценное время подобной ерундой. Вопрос полиции уже давно не беспокоит нас, слава Кроносу. И мы стараемся соблюдать равновесие. Но кое-что изменилось… Давно мы в нашем захудалом городишке не слышали о тех кто живет за тенью города…, – фраза оборвалась и повисла в воздухе напряженной тишиной.
В глазах присутствующих читалось недоверие и страх. Каждый из них хотел верить, что Кайот ошибается, и нет никаких предпосылок для подобных рассуждений. Однако в глубине души все понимали – подобные слухи не рождаются на пустом месте.
– Что за сорока принесла на хвосте эдакие вести? – поинтересовался один из глав, низкорослый, но достаточно плечистый здоровяк с коротко стриженными светлыми волосами.
Койот устало покосился на предводителя воров Ена Савана, достаточно проницательного и вдумчивого человека.
– Меня сегодня посетил Шрам, – издалека начал Кайот.
– Кто?!
– Откуда он взялся?
– Кто выпустил его из Безнадеги? Разве этот псих на свободе?
– Какого Минса, он приперся к тебе?!
– Он еще жив?! – послышались возмущенные возгласы.
Привстав со своего места, Ен Саван грозно сдвинул брови и уверенно заявил:
– Мы тебя безмерно уважаем, Рундо. Но и у нашего терпения существует предел. Ты отошел от дел и во многих вещах не можешь дать дельного совета и