Я не осознавал, что, живя за морем, я весь насторожился и защищался. Недооценивал значение культурных разниц и переоценивал свою способность справляться.
Когда порой в голову приходила мысль: «слушай… одиноко чо-тo», то я отмахивался от нее, рационализировал, твердо отказывался смотреть на правду. Ведь если одиноко, значит, у меня не совсем получается в России.
Если не получается, то стыдно.
А стыд – боль.
Поэтому надо было убеждать себя, что все получается, не надо волноваться, празднуй день без социального беспокойства и отгони эти дурацкие слабые мысли. Ты же мужчина, хлеб же есть, ты жив, хватит ныть, не реви!
Ах. Бедный то-временный Крэйг.
Немало русских предлагало дружбу, но я отказывался из-за страха:
1. Сказать глупость и обидеть человека (обоснованный страх, немало говорил глупостей обидных).
2. Неуклюжиться и глупить. Была стопудовая гарантия, что ляпну какую-то идиотость! Или мог не понимать, что мне говорят, и:
а) доказать, что я плохо учился и тупой – это невыносимая мысль, нельзя;
б) быть вынужден театричничить, типа разговор мне ясень-красень-дофигасень, и кивнуть да ага-гнуть. У человеческой души есть ограниченное количество улыбок, кивков и «ага, да, ничего себе!».
3. Вдруг не понравлюсь русским? Что мне тогда делать со знанием падежей? Это было бы мироздание-сокрушающий облом, лучше этот вопрос не изведать.
4. А вдруг они меня обрусифицируют, и я… перестану быть собой?
Вот поэтому я долго и был одиноким иностранцем. Вряд ли единственный такой, конечно: найти дружбу в другой стране – не самая легкая задача. Но главный момент – я сам все сильно усложнял. Жил без общины, с закрытой душой.
Слава богу, русские люди через панцирь до меня достучались (тук-тук! ау-у-у?) и убедили выйти наружу погулять. «Куда?» – я их спросил. «С нами», – ответили они. С вами мне теперь очень хорошо ❤
Окончательно наружу я вышел лет пять назад. Панцирь лежит пустым под мхом, сникерс не ем. В День рождения все еще пью традиционную стопочку водки, зато теперь не один!
Мне 42, но части моей души все еще 20, так как к вам я приехал в 2003-м. С тех пор я сильно изменился, приобрел новые привычки, мысли, мировоззрение и себявоззрение. Зрею на себя, вижу, что прозрел. Нравится
Пусть бегут неуклюже
Почему русские в День рождения (варенья, явленья?) поют песню «Хеппи бёрсдей», а не песню крокодила Гены?
Я спрашиваю серьезно, не балуюсь. Вообще-то, какие-то серьезные культурологи и антропологи в секретном сибирском бункере должны это выяснить!
Объясню.
Happy Birthday to you, на мой взгляд, плохая песня. Даже для англоговорящих: она скучная, медленная и еще раз скучная. Я не один такой, который так думает.
Но у нас нет другого варианта, мы обречены петь ее много раз до конца веков.
Но у вас есть свой вариант! Песня Гены:
1. Живая: можно потанцевать (я сегодня потанцевал с Алисой, пока она пела ее мне).
2. Живая, часть вторая: хочется стучать ногами по полу и руками по столу, когда она играет. И в конце первого припева хочется кричать: «УРА-А-А! СДНЕМРАШДЕНЯ!!!»
Вообще-то, можно сделать военный Парад Победы под эту музыку, и это будет выглядеть шикарно. Попробуйте это с Happy Birthday.
3. Непростая: Happy Birthday придумали в каком-то американском детском саду для того, чтобы маленькие детишки могли запомнить. Песню Гены сочинил поэт, писатель и сценарист Александр Тимофеевский. Музыку написал композитор, народный артист РСФСР, лауреат Государственной премии СССР Владимир Шаинский. Это гораздо круче, sorrynotsorry.
4. Родная: я немного рискую тут, рассказывая вам, что вам родное, а что нет. Но песня русская. Песня Гены – воплощение русской культуры. Happy Birthday – воплощение американского упрощёнизма и глобализации. Фу.
5. Богатая: в первой части песни Гены есть около 40 разных слов. В нашей – шесть. Это грустно и скучно. Скурустно. Может, поэтому эта музыка больше подходит для похоронной процессии. Рассказа в ней нет. Образность – нуль. Никакого сторителлинга (рассказасказания?).
6. Грандиозная: можно собрать целый хор и симфонический оркестр, и получится все великолепно. А с Happy Birthday нужно только пианино и один палец. Больше, чем это – overkill.
7. Имеет связь с культурой: в Happy Birthday нет никаких отсылок к любимому мультику детства. Просто «гражданин 7891122/С, вы на один шаг ближе к смерти, и мы этому радуемся». А песня Гены… Там всякие неуклюжие пешеходы, веселый крокодил и гармошка.
Правда, первый раз, когда я ее услышал, то не знал, что такое эскимо, и думал, что жестоко отдавать крокодилу на обед 500 человек. Но я тут ни при чем.
В общем, песня Гены реально клевая и в миллион раз веселее, чем Happy Birthday. И если русские захотят, то ничего не помешает ей стать официальной песенкой Дней рождения. I have a dream!
Снова новый год
Девять дней подряд. Помню свое изумление, когда я первый раз узнал про новогодние праздники в России. Целая неделя + выходные + доп. неделя, когда ученики лежат дома в оливьейной коме и не приходят на уроки.
В Англии есть Christmas Day, Boxing Day – все. Back to work! Потом New Year’s Day и снова back to work!!!
И для нас это нормально. Бедные англичане. Мы даже не знаем, что есть другой вариант.
С другой стороны, у нас нет мороза -20 («Крэйг! А у нас в поселке Заглубинове мороз бывает до минус семи миллиардов! И мы это любим, и ты полюбишь тоже, приезжай!»), и нам не особо нужно 9 дней отдыха подряд. Другие обстоятельства обстоят у нас, значит, и праздники другие.
Но вряд ли я привык бы обратно. На русский праздник вскочишь – обратно не захочешь.
Хотя есть одна проблема с другими русскими праздниками. Когда есть праздник во вторник, еще заберут не только понедельник, но и субботу. В субботу работаешь – фиг с твоим циркадным ритмом. Воскресенье перейдет в следующий месяц, если там пост, ну, и один день в уме, ты отдыхаешь до среды. Ну, если я правильно понял…
Если было сложно прочитать все это, значит, я хорошо передал свое собственное недомозгение.
Вот… вначале показалось, что новогодние праздники – это странно. И раз это отличалось от норм в моей родной стране, значит, это неправильно. Пришлось пройти несколько стадий привыкания: отрицание («Да не может быть так, как же?..»), гнев («Мне же надо работать!»), поиск компромисса («А давай приготовим и оливье, и Roast chicken and stuffing?»), отчаяние («Да, я