Автобус приехал и закрыл вопрос.
3 дня спустя…
*Чих*
– Ты заболел?! – она спросила молниеносно с азартным вниманием.
Русские замечают первые признаки болезни так же остро, как персонажи в фильме о зомби-апокалипсисе. И переживают с таким же неудовольствием.
– Ну, может быть, чуть-чуть…
Тут ее лицо, мимика и голос изменились, и передо мной теперь стояла не Саша, а закаленная медсестра Александра Кровоточина из времен Наполеоновской войны. Или в ее тело вселился вечный дух русской целительницы Добродеи Пиявкодавиной.
– Кому я говорила не сидеть на холодном камне?! – спросила она риторически.
– Мне… – грустно согласился я.
Она молча подошла ко мне и приложила обратную сторону своей руки к моему лбу.
– Горячий ты, – пробормотала она, уставленно глядя мне в глаза.
«Что происходит? – думал я. – Это какой-то русский флирт? Что мне делать??»
Я только потом узнал, что кожа на задней стороне русской руки куда чувствительней, чем стандартный термометр, и способна обнаруживать широкий спектр разных инфекций.
От неожиданного женского прикосновения я невинно покраснел и решил пошутить, чтобы разрядить напряженную ситуацию.
– Может, это у тебя руки холодные, хех…
– Не думаю, – сказала она и молча пошла в ванную.
– Где у вас таблетки всякие и термометр?
– Эм-м-м… У меня нет таблетков всяких, – ответил я.
Ее недовольное замолчание было слышно из ванной.
Она грозно подошла обратно и спросила:
– Аптечки нет?
– Аптека есть! Она за углом. На Английском проспекте.
Она снова замолчала, видимо, обдумывая, дать ли бактериям все-таки доесть меня.
– Щас, маме позвоню.
Дальше началась заочная медконсультация. Мне было не слышно маму, только интонации мог уловить. В основном удивление и отчаяние. Саша передавала вопросы от нее.
– Крэйг, кашель продуктивный?
Э? Я понимал, как фабрика могла быть продуктивной, но как кашель…
Я решил отвечать просто широкими глазами, открытым ртом и слегка наклоненной головой.
– Кашель мокрый? – спросила Саша, поняв мою актерскую игру.
Я задумался. В принципе горло всегда мокрое. И кашель в горле. Значит, мокрый.
– Наверное, да, – предложил ответ я так же, как повар предлагал бы новое блюдо грозному царю.
– Ага, ага. Крэйг, а горло болит?
– Ну да, болит…
– Тогда не говори, связки повредишь, – она упрекала со злым выражением лица, будто я ее связки испортил.
– Да, мам. Ага. Ага. Щас. Крэйг, голова болит?
Уже болела. Я кивнул.
– Да, мам. Да, насморк есть. Крэйг, есть признаки воспаления в носоглотке?
Я молча кивнул.
– Да-да. Ага, щас проветрю. Поняла, спасибо, мама!
Она бросила трубку и повернулась ко мне, но я опередил ее и быстро высказал:
– Слушай, я, наверное, просто пойду приму ванну и ложусь спать.
– Нет, нельзя мыться, когда болеешь!
Интересно почему… Чтобы выделенные с потом мертвые бактерии лежали на моей коже как угроза для новых?
Она не разъяснила.
Мы молча смотрели друг на друга, пока я не понял, что мыться не буду, и не отвел свой взгляд в знак поражения.
Тут ее телефон снова загудел.
– Да, мам? О, отлично! Ага, все, поняла, спасибо, мам! – и бросила трубку. – Мама говорит, что Злата Агамемновна считает, у тебя грипп на начальном этапе.
– Ктомновна?
– Злата Агамемновна. Ее подруга со школы, главврач университетской клиники на Петроградке.
– О, понял… спасибо, – сказал я, отчасти радуясь, что мой насморк стоит таких усилий, и отчасти паникуя, что я болен серьезно, раз на мой организм столько усилий потратили и такие эксперты занялись моим кейсом. Началась легкая паника, и задурнялось мое самочувствие.
(Возможно вы думаете, что я преувеличиваю… Но, честно, не один раз, заболев, я наблюдал, как знакомый русский за один час превращал мою спальню в палату интенсивной терапии. This is all true.)
– Короче, она сказала, что тебе надо… – и дальше прочитался длинный список странных действий, зельев и растворов со страшными именами как «Наколеноцид» или «Передобогомол», чьи функции я не знал и побочки которых не мог понимать. Самым страшным было выражение «пить таблетки», ведь это твердое вещество и пить его невозможно, но я знал, что Саша не примет никаких отмазок. Лечиться надо любой ценой.
– Ты все понял? Будешь лечиться?
– *кивок*
– Смотри, делай все по списку! А то и дальше будешь болеть, локти будешь кусать.
«Странный симптом», – подумал я и кивнул еще.
Действительно, страшно болеть, когда ты за рубежом. Ты далеко от семьи (точнее, от матери) и не знаешь, что делать, и если придется к врачу пойти на анализ крови, то разговор получится примерно таким:
– Извините, здравствуйте…
– Здравствуйте! Вы натощак?
– Эм-м-м… Нет, я Эштон.
– …?
– Мое имя Крэйг.
– …?
– Извините, я уйду.
– Так вы ели?
– Эм-м-м… Я не голоден.
– …???
– Но спасибо!
– Да нет… Господи, надо же…
– Извините, если надо, я поем.
Думаю, медсестре было приятно потом вонзить в меня шприц. Хороший катарсис. Поэтому всегда было приятно, когда русские друзья занимались моим лечением.
Правда, они этим занимаются очень интенсивно, и приходится переорганизовывать свою жизнь вокруг лечения.
Лучший вариант – это когда два русских одновременно начинают тебе здоровье причинять. Тогда они могут потратить немного своего пыла на выяснение, кто из них врачнее и от чьего лечения тебе легче будет.
Это всегда интересное зрелище. Особенно удивляет количество знаний о медицине и биологии у русских. В Англии все по-другому. Все, что мы знаем, – это аспирин. Или парацетамол. Или Blackcurrant Lemsip, который просто вкусный фиолетовый парацетамол. Ты это выпиваешь и ложишься спать, и все. Сделал, что должен, будь что будет.
А русские прибегут из аптеки с кучей таблеток, зелий, растворов и лечебной водой из святого источника в Риге, которую ты должен пить два с половиной раза в день за 7 минут до еды. Могут и еду принести: куриный бульон с чесноком (чеснок и лук от семи недуг!), фрукты из глубокой Африки, картофельное пюре и варенье.
В принципе я понимаю русскую серьезность к здоровью и заболеванию. Снег, ветер, холодок. Зима изматывает иммунитет, особенно в Питере (если честно, мне кажется, петербуржцы этим гордятся, типа «Ха-ха! Смотрите, как умеем стр-р-рада-а-ать!»). Поэтому неудивительно, что они спрашивают про твой организм (для английских ух звучит мило, будто у тебя домашний организм, типа котика) и командуют: «Будь здоров!», «Не болей!» – и в ответ на спасибо отвечают: «На здоровье!»
При первом чихе начинают впихивать в тебя большой ассортимент таблеток, потому что хотят, чтобы ты жил, был счастлив (тоже командуют: «Будь счастлив!»), ну, и чтобы ты продолжал приносить общине добро.
Наверное, еще и хотят, чтобы ты их не заразил,