Это выглядит странно, но высшее немецкое командование, несмотря на крутой мороз, продолжало называть кампанию «осенней». Однако командиры «на местах» видели, что идти приходится по ужасным дорогам, да и материальные условия, в которых находилась армия, оставляли желать лучшего: зимняя одежда еще не была получена, снабжение питанием было обеспечено плохо, люди были изнурены, а в тылу уже начали хозяйничать партизаны.
Конечно, и погода, и природа играют свою роль в любых военных действиях. Правда, все это в равной степени воздействует на обе противоборствующие стороны. Да, гитлеровцы кутались в теплые вещи, отобранные у населения, ходили в уродливых самодельных соломенных калошах. Полушубки, валенки, телогрейки, теплое белье – все это тоже оружие. Наша страна одевала и согревала своих солдат. А гитлеровские войска не были подготовлены к зиме. Произошло это потому, что гитлеровское руководство собиралось налегке пройтись по России, исчисляя сроки всей кампании неделями и месяцами. Значит, дело не в климате, а в политических и военно-стратегических просчетах фашистской верхушки. Другие генералы, буржуазные историки винят во всем грязь и распутицу. Эта версия тоже не нова. Наполеон, загубивший свою армию, тоже ссылался на русский климат. Но я видел своими глазами, как в ту же самую распутицу и грязь тысячи и тысячи москвичей, главным образом женщин, не приспособленных, вообще-то говоря, к тяжелым саперным работам, копали противотанковые рвы, траншеи, устанавливали надолбы, сооружали заграждения, таскали мешки с песком. Грязь прилипала к их ногам, к колесам тачек, на которых они возили землю, неимоверно утяжеляя и без того несподручную для женских рук лопату. Могу еще добавить для тех, кто склонен непогодой маскировать истинные причины поражения под Москвой, что в октябре 1941 года распутица была сравнительно кратковременной. В первых числах ноября наступило похолодание, выпал снег, местность и дороги стали всюду проходимыми. В ноябрьские дни «генерального наступления» гитлеровских войск температура в районе боевых действий на московском направлении установилась от 7 до 10 градусов мороза, а при такой погоде, как известно, грязи не бывает. Нет! Не дождь и снег остановили фашистские войска под Москвой. Более чем миллионная группировка отборных гитлеровских войск разбилась о железную стойкость, мужество и героизм советских войск, за спиной которых был их народ, столица, Родина.
После информации тогдашнего начальника Генерального штаба Красной армии маршала Б. М. Шапошникова о положении на фронтах И. В. Сталин, по свидетельствам очевидцев, сказал:
– Немцы в растерянности от поражения под Москвой, они плохо подготовились к зиме. Сейчас самый подходящий момент для перехода в общее наступление. Враг рассчитывает задержать наше наступление до весны, чтобы весной, собрав силы, вновь перейти к активным действиям. Он хочет выиграть время и получить передышку.
Никто против этого не возразил. Да и кто мог возразить, ведь тогда в военном руководстве имело место полное единовластие. По сути, Жуков, Тимошенко, Будённый, Шапошников, Василевский и другие члены Ставки могли выступать только в роли сталинских советников.
И товарищ Сталин развил свою мысль:
– Наша задача состоит в том, чтобы не дать немцам этой передышки, гнать их на запад без остановки, заставить их израсходовать свои резервы еще до весны… Когда у нас будут новые резервы, а у немцев не будет больше резервов…
Столица тогда охранялась средствами ПВО. Их поддерживали истребители, которые базировались на подмосковных аэродромах и встречали вражеские бомбардировщики на подступах к Москве. Препятствием гитлеровским самолетам служили аэростаты воздушного заграждения, парящие над городом на разных высотах. Бомбардировщики нередко гибли, налетев на аэростат или его фалатрос. Но и нам надо было остерегаться своих аэростатов – не зная их высот, мы тоже могли столкнуться с ними, особенно ночью и в неблагоприятную погоду.
В самом деле, до зимы фашистам не удалось занять Москву, и перспективы успешного и быстрого завершения войны Германией рухнули. Кто-то начал это понимать еще в октябре 1941 года, а безусловным это стало с началом советского контрнаступления в декабре 1941 года.
Главный удар решено было нанести по группе армий «Центр». Ее разгром предполагалось осуществить силами левого крыла Северо-Западного, Калининского, Западного и Брянского фронтов путем двустороннего охвата с последующим окружением и уничтожением главных сил в районе Ржева, Вязьмы и Смоленска.
В те суровые дни войны вся тяжесть в боях по освобождению земли нашей легла на пехоту, на плечи простых солдат. Получая пополнение в людях, мы вели непрерывные бои, не зная ни сна, ни отдыха. Захлебываясь кровью и устилая трупами солдат эту прекрасную землю, мы цеплялись за каждый бугор, за каждый куст, за опушки леса, за каждую деревушку, за каждый обгорелый дом и разбитый сарай. Многие тысячи и тысячи наших солдат навечно остались на тех безымянных рубежах. В декабре 1941 года мы были плохо обеспечены оружием и боеприпасами. Артиллерии и снарядов практически не было. У нас, в стрелковых ротах, были только винтовки и десяток патронов на брата. Время было тяжелое, враг стоял под Москвой <…> Немец был вооружен «до зубов», его артиллерия разносила наши позиции, не жалея снарядов…
Как бы то ни было, попытка гитлеровцев взять Москву провалилась. И практически тут же, в ходе Ростовской наступательной операции, в ноябре 1941 года, советские войска освободили город Ростов-на-Дону, и там группировка немецких войск потеряла до 70 % личного состава и тяжелой техники.
Германская армия была одета в свои обычные шинели и сапоги и не имела к этому ничего, кроме шарфа на шею и перчаток. В тылу армии все паровозы замерзли. На фронте орудия и ручное оружие отказывались служить. По словам генерала Шалля, танковые моторы приходилось целыми часами разогревать, чтобы пустить их в ход.
А потом, зимой 1941–1942 года, было проведено контрнаступление под Москвой, и советские войска отбросили противника на 80–250 км, завершив освобождение Московской и Тульской областей, освободив многие районы Калининской и Смоленской областей.
Наступление было назначено на 2 декабря. Оно было отложено на два дня из-за морозов и состояния дорог и началось 4 декабря. Танковые армии Рейнгардта и Гепнера вели наступление к северу от Москвы, моя армия – к югу от нее. К несчастью, в центре 4-я армия не двинулась вперед, может быть, вследствие своего состояния. В самый день