Он замер и уставился на неё.
– Говорю, я сдам её Совету. Но сначала сделаю, что обещала.
– Да какого же беса, Фима? Ей нужно научиться отпускать и жить дальше.
– Безусловно. Давай алтарёк-то опустошим всё-таки? Изучим? Или в землю его опустим, где ему и место.
Александр поджал губы и фыркнул, признавая её правоту. Однако, не сдавался:
– Это шантаж.
– Наверное, он и есть. Но я просто говорю о том, что не всегда можно отпустить и забыть, Саш.
Она в этот момент говорила не только о ушедших на другую сторону, конечно, но и о себе самой. Александр прочитал это между строк, но предпочёл проигнорировать. Он сказал:
– Это выглядит нереальным. И опасным. Если ты права, то абсолютно все, кто помогал с обрядом в день твоего рождения, умерли или потеряли кого-то близкого. Ты готова так нами рисковать? Кого ты уже вписала в это захватывающее мероприятие? Своих коллег с работы, – он загнул сразу три пальца, – которые помогают тебе с РИТЭГом. Дальше – я, тётушка Негомила, Жанна. Всех готова положить ради съехавшей с катушек ведьмы?
– Саша…
– Что Саша? Да, у Бологовых случилось горе. В мире случается горе. Это больно, это сложно, но у людей не срывает головы, понимаешь?
– Если бы умерла я, ты не попытался бы всё исправить?
Он запнулся. Очень хотелось сказать «нет», но это была бы не совсем правда.
– Если бы не знал о таком колдовстве – нет.
– А теперь, когда знаешь?
Он с болью посмотрел на неё, задумался. Спустя минуту ответил:
– Тоже нет. Вот, я знаю о том, что это реально. Но не буду возвращать своих родителей, как бы сильно не скучал по ним каждый день.
Фима пристыженно потупила взор:
– Ты такой правильный, что аж бесишь.
Он коснулся её локтя, но Фима резко вырвалась и отстранилась. Она поёжилась, сделала несколько глотков чая, обратив внимание, что состав остался без изменений. От её внимания не укрылось, что во время своей яростной чайной церемонии Александр достал пучок сушёного хлорофитума. Она смотрела внимательно и видела момент, когда пучок он убрал на место, но не знала, добавил в напиток ли раснотворное или нет. Оказалось, что не стал.
«Играть по правилам – это так в твоём стиле, – подумала она и ухмыльнулась. – Вот и наглядное различие между вами с Красом. Тому было бы плевать, чего я сама хочу. Спала бы сладко уже, а завтра – хоть огонь не гори».
Она подняла на него взгляд, полный такой же беспомощности, что и его.
– А я не такая правильная, Саш. Раз я жива, то почему её сын не может жить? Всё сходится, подумай сам. Его дух не просто так просил алтарь.
– А ты не просто так выяснила, что случилось с теми, кто уже пробовал.
– Конечно! – Фима воодушевилась, её глаза сверкали нездоровым блеском. – Всё для того, чтобы я смогла заклинание исправить, понимаешь? Тогда, рядом с моими родителями не было кого-то с даром, подобным моему. Но сейчас-то я здесь! Даже по описанию в общих чертах вижу, что они допустили множество ошибок. Слепили монстра Франкенштейна, но не удосужились сшить органы воедино.
– А ты прямо доктор Франкенштейн? Помнишь, чем у него всё закончилось?
– Нужно узнать о самом заклинании, – Фима проигнорировала его слова и принялась что-то строчить в блокноте. – Они наверняка напутали слова. У меня есть несколько идей, но совсем нет времени. Бесы!
Александр смотрел на неё и с трудом узнавал. Изменилась ли она или усилила, подсветила то, что в ней уже было?
– Тебе не нужно чувствовать вину. И не нужно искупать грехи родителей.
– Знаю, – Фима посмотрела на него серьёзно, постучала ручкой по бумаге. – Но не получается.
Александр ничего не ответил. Он подошёл в раковине и включил воду. Встал к Фиме спиной, так, чтобы она не видела, как он разжал кулак и смыл травянистую крошку. Он знал, что она легко распознает хлорофитум в чае, потому что уже разузнала его состав. И потому собирался дунуть порошком ей в лицо, отправляя в объятия Морфея. Хлорофитум, особенно подпитанный диво-водой, действовал моментально и эффект держал целые сутки. Он мог бы уложить её спать и разбудить лишь в полночь, перед Ритуалом. Решил бы этим сразу несколько проблем, однако что-то ему подсказывало, что удачным этот план выглядит лишь на первый взгляд. Фиму это не остановит, и даже напротив – получив силы после Ритуала она будет продвигаться вперёд с удвоенным рвением, а вот времени на подготовку останется меньше.
«Что ж, не можешь победить – присоединяйся, – подумал Александр, глядя, как последние крупицы сонного порошка исчезают в сливе. – По крайней мере поймаю её, если упадёт».
Он развернулся на пятках и, упёршись бёдрами в раковину, спросил:
– И как ты получишь заклинание?
– Которое они использовали? – Фима не поднимала взгляда от своих записей.
– Да.
– Ну, есть два пути. Можно заглянуть в прошлое, – она тут же вызвала хмурое выражение на лице Александра. – Или поговорить с реальными участниками обряда.
– То есть, с матушкой Красибора?
– Ага, – Фима взглянула на него и пожала плечами. – Больше ничего не остаётся.
– А тётушка Негомила?
– Она не помнит заклинания, я спрашивала.
– Мы могли бы посмотреть на всё её глазами…
– Ты сам знаешь, что это очень опасно.
– Зато гарантировано даст результат, – парировал он. – Или посмотри глазами Милицы.
– А если она сойдёт с ума после заклинания? Я всё же её сына хочу вернуть, с сумасшедшей матерью это немного теряет смысл.
– Так она уже.
Фима поджала губы и посмотрела на Александра с таким острым скептицизмом, что он сдался и, закатив глаза, принялся заваривать новую порцию чая, хотя прежние чашки ещё не опустели.
– Пей, – буркнул он.
– Пью-пью.
Фима действительно сделала пару глотков, записав на бумаге ещё несколько магических слов, которые, как она подумала, могут подойти для итогового заклинания.
Живот
Живость
Навь
Егда
Домъ
Супин
Ориентс
Фима смотрела на список и постукивала ручкой по бумаге, раздумывая. Пока что это всё ничем ей не поможет. По отдельности каждое из этих слов прекрасно работает, каждое для своего – поправить здоровье, заглянуть за черту смерти, найти путь домой. Но им не хватает чего-то общего, того, что соединило бы их воедино, пронизало бы каждое из них невидимой леской, чтобы они могли подобно бусам обнять шею ведьмы и сотворить настоящее колдовство.
«Такого слова нет, – подумала она и опустила плечи. – Хотя… Если нет, так почему бы не придумать самой? Откуда-то же прежние слова взялись.»
Взбодрившись, она выпрямила спину,