— Да, конечно. — На лице миссис Морган снова появилась широкая беззаботная улыбка. — Что ж, проходите обе. Выпьем чаю и побеседуем. Дорогая моя, мы очень давно не виделись.
— Да, очень давно, — согласилась Лиза.
Она тоже улыбнулась, думая, что все будет хорошо.
Глава 2
— Ты же знаешь, что она в тебя влюблена?
От этих слов Роберт поморщился, залпом допил виски и сморщился еще сильнее. Вздохнув, поставил стакан на стол и перевел взгляд с графа Вудроу на Ричарда Фэргрейва, графа Реднора. Делая вид, что не понимает, о чем речь, уточнил:
— Кто?
— Кто? — лукаво переспросил Ричард. — Юная леди, о которой я только что упомянул, она приехала в город на сезон. Лиза. Не может быть, чтобы ты ее не помнил. Младшая сестра моей жены Кристианы и Сюзетты, жены Дэниела. Ты жил с ними по соседству. Когда они были маленькими, ты с ними играл. Для Кристианы и Сюзетты ты как старший брат, но для Лизы — герой.
Роберт огляделся, будто бы в поисках кого-нибудь из клубных лакеев, но на деле избегая встречаться взглядом со своими собеседниками. Роберт вместе с ними учился в школе, был на класс младше, однако по-настоящему их узнал только после того, как те женились на Кристиане и Сюзетте. Впрочем, «женились» — слишком простое слово. Кристиана вышла замуж за Джорджа, брата-близнеца Ричарда, в то время как тот выдавал себя за своего брата. Этот мерзавец нанял головорезов убить Ричарда, чтобы самому занять место графа Реднора. К счастью, наемники не справились с задачей, и Ричард смог вернуться к своей жизни и решил сохранить брак, заключенный от его имени самозванцем. Ричард и Кристиана полюбили друг друга, у них очень счастливый союз.
Дэниел и Сюзетта познакомились тоже благодаря этой истории. Дэниел, будучи близким другом Ричарда, помогал ему и Кристиане расхлебывать кашу, которую заварил Джордж Фэргрейв. В числе прочего они раскрыли заговор: оказалось, что Джордж и двое его пособников хотели жениться на сестрах Мэдисон, чтобы получить доступ к большому наследству, доставшемуся девушкам от их деда. Сами сестры их не интересовали, и, конечно, стали бы ненужными после заключения всех трех браков. К счастью, этим интригам конец. В результате две из трех сестер обрели мужей, Кристиана — настоящего Ричарда Фэргрейва, графа Реднора, а Сюзетта — его лучшего друга Дэниела Вудроу, графа Вудроу. Дэниел так же не смог устоять перед обаянием Сюзетты, как и Ричард — перед обаянием Кристианы. Роберта ничуть не удивило, что обе пары так счастливы в браке, и он был искренне рад за своих названых сестер, подруг детства. Их мужья стали его друзьями, за последние два года они очень сблизились. «Но иногда и друзья могут доставлять некоторый дискомфорт — как, например, сейчас», — подумалось Ричарду.
— Это была всего лишь глупая подростковая влюбленность, — пробурчал он.
Дэниел издал короткий смешок.
— Подростковая, говоришь? Да Лизе двадцать один год, она давно не ребенок.
— Неужели уже двадцать один? — переспросил Роберт.
Казалось, еще совсем недавно за ним бегала девчонка с косичками, ее юбки развевались, а глаза смотрели на него с обожанием, как на героя. Как быстро летит время! Он снова посмотрел на Ричарда.
— Да-да, двадцать один. И она наконец-то согласилась выходить в свет. Так что смотри, как бы тебе ее не потерять. Думаю, Лиза уже отчаялась безнадежно вздыхать по тебе и решила стать разумной девушкой и в этом году найти себе мужа из подходящих лондонских холостяков.
— Хм. — Роберт нахмурился. Он всегда видел в Лизе скорее младшую сестренку, чем женщину, и сейчас сам удивился, почему мысль, что она откажется от него и будет искать кого-то другого, оказалась такой неприятной. Наверное, в нем говорит гордость, решил он. Видимо, ему нравилось ее молчаливое обожание, и перспектива его лишиться немного раздражает. Он неловко заерзал на стуле и пробурчал: — Что ж, тем лучше дня нее. Желаю ей удачи. Что же до меня, то я не готов обзаводиться семьей. Меня вполне устраивает моя любовница и нынешняя жизнь в целом.
— Конечно устраивает, — лукаво заметил Дэниел, потом добавил с усмешкой: — Но почему это ты должен наслаждаться жизнью, в то время как мы страдаем в семейном аду? Право же, как настоящий друг, ты должен к нам присоединиться.
Роберт усмехнулся:
— Семейный ад, скажешь тоже. Ты женился на Сюзетте два года назад, но вы до сих пор оторваться друг от друга не можете. Да что говорить, не далее как на прошлой неделе, на чаепитии у Хэндли, я застукал вас в хозяйственной кладовке. — Ричард расхохотался, тогда Роберт добавил: — И вы с Кристианой не лучше. Неделей раньше, на ужине у Уизерспунов, когда я наткнулся на вас в саду, вы с ней вовсе не звездами любовались.
Оба его друга усмехнулись, ничуть не смущенные. Роберт покачал головой:
— Сам не знаю, почему я вообще по собственной воле провожу с вами время. Вы же вечно воркуете как голубки или прячетесь в укромных уголках или пустых комнатах. Честное слово, меня от этого просто тошнит.
— Возможно, то, что ты принимаешь за тошноту, на самом деле зависть, — предположил Дэниел, не переставая усмехаться.
— Хм. — Роберт не стал спорить. — Зависть это или тошнота, не имеет значения. В нашей семье мужчинам в браке не везет. И мой отец, и его отец, и отец его отца — все были женаты на женщинах, которые им изменяли. Черт, на самом деле от поколения к поколению становится только хуже. Мало того что моя мать изменяла отцу, не исключено, что она еще и помогла ему отправиться на тот свет, чтобы открыто встречаться со своим любовником, лордом Гауэром. — Роберт покачал головой. — Так что нет, спасибо. Я подожду, пока состарюсь и одряхлею, и только тогда женюсь, чтобы выполнить свой долг и произвести на свет наследника герцогского титула, а потом отправиться в могилу. А до тех пор я вполне довольствуюсь любовницей.
Он снова огляделся, высматривая лакея, чтобы тот наполнил его бокал. Не увидев ни одного, повернулся к друзьям. Они посерьезнели и молчали.
— В чем дело? — сухо спросил Роберт. — До вас же наверняка доходили слухи?
Дэниел и Ричард переглянулись, потом Дэниел признался со вздохом:
— Доходили, но мы не были уверены, что они дошли и до тебя.
— Конечно, я об этом слышал, — мрачно произнес Роберт. — Мать не особенно и скрывалась. Даже не стала утруждать себя трауром, и после