Тем не менее нам надо понять причину обрушившегося на эти обители вала земельных (и не только земельных) пожертвований. Главная причина, на наш взгляд, чисто церковная — в стране, причем в центральной ее части, наиболее пострадавшей от монгольского ига, появляются многочисленные обители, где процветает подвижничество, преизобилует благодать, молитва иноков сильна и действенна. Поэтому жертвователи приезжают сюда, привлеченные силою святости. Здесь был возможен наиболее простой путь превращения «богатства неправедного», как называет Евангелие любое светское богатство, в богатство нетленное, без крайности ухода человека в монастырь и раздачи всего богатства нищим. И все это прекрасно понимали, как с той, так и с другой стороны. Светская сторона действительно не всегда понимала подлинный смысл пожертвования, порой это делалось «по моде», — все так делают, из‐за чего возникали дрязги и мелочные придирки в вопросах оплаты монастырских треб. Даже в таком прославленном монастыре, как Волоцкий, еще при его первом настоятеле. Княгиня Голенина с обидой написала прп. Иосифу Волоцкому, что с нее много взяли за поминание, и игумен ей обстоятельно отвечает, что «князь твой и ваши дети» записаны в годовом поминании и в соответствии с этим (как и средствами, данными на годовое поминание) идет их помин. Если княгиня хочет большего, то необходимо служить по ее родным отдельные (очевидно, ежедневные) заупокойные литургии, а после них — панихиды специально ради мужа и детей, но это — невозможно [1525]. Невозможно по той причине, что монастырь не мог бы реализовывать эту услугу, если бы она была для всех, потому что тогда бы пришлось в один день совершать, может быть, не один десяток литургий. И стольких престолов не нашлось бы в обители, и такого количества иеромонахов также невозможно было бы набрать.
Далее прп. Иосиф отвечает на вопрос, почему записанные в синодик платят меньше («в четыре раза»). Судя по всему, в синодик попадают те, кто «вечно», на постоянной основе поминаются в монастыре, но при этом с них могут брать денег гораздо меньше, чем за годовое поминовение. В синодик попадают разные категории; если это человек очень богатый, то с него берут гораздо больше, чем за годовое поминовение; если это строитель монастыря, то с него вообще не берут денег на эти цели; если это нищий, то его записывают даром. А если богатый человек становится монахом в Волоцком монастыре, но при этом не выделяет обители никаких средств, то и нет ему поминания в синодике. Игумен Иосиф спорит с княгиней, что 20 рублей на семь лет поминания — «это не грабеж», ведь «мы с тобой заключаем добровольное соглашение», а «чтобы служить со своими просфорами, и вином, и тимьяном, и свечами, и кутьею, и кануном, и притом вечно, пока монастырь Пречистой стоит, — для этого священникам, клирошанам и всей братии нужно ежечасно иметь попечение, как и обо всем, что для этого понадобиться». Средств, данных княгиней, не хватит даже на год. А она хочет — семь лет, и монастырь соглашается. Хотя кроме указанных расходов есть еще другие: на «панихиды, да заупокойные литии, нужен еще мед, да воск, да просфоры, да фимиам». Преподобный Иосиф объясняет очень важную вещь, касающуюся того, почему вместо денег вкладчики вносят землю за вечное поминание. Земля в стоимостном отношении соответствует понятию «вечное поминовение». Хотя все определяет договор; если человек готов каждый год вносить какую‐то сумму денег или меру хлеба, то его на этих условиях вписывают в синодик. Земля же, как ценность, не требует ежегодной доплаты. Кроме земли было принято давать на помин «милостыню» (раздача денег или вещей после совершения молебна о здравии или панихиды за упокой) и «корм» — устройство поминальной трапезы в день памяти указанного человека. При этом, замечает преподобный, монастырю не приходится копить деньги, потому расходы большие: 150 рублей (или более) деньгами в год уходит у монастыря, плюс 3 тысячи четвертей хлеба и обслуживание каждый день в трапезной по 600–700 человек паломников и нищих.
Разобранная выше ситуация, где игумену Иосифу приходилось пояснять княгине Голениной ошибочность ее понимания поминовения, в целом весьма показательна. Сколь непроста была эта деликатная сфера — денежная и земельная оплата за духовные услуги, если даже при подвижниках возникали спорные вопросы! И чем более крупным становился монастырь, тем сложнее было ему соблюдать баланс между материальным и духовным, тем более материальное начинало проявлять здесь свою природу и негативно влиять на монастырь. Чтобы переданные богатства не становились бременем для монастыря, они должны были быть конвертированы, переведены в духовные деньги через молитву и добрые дела. Но для этого нужны были большие духовные силы, при том, что миру гораздо проще было решать эту проблему — передачи богатства, это был единовременный акт, акт воли и решимости, но, конечно, — благочестия и веры. Монастырь же в лице всех его обитателей должен был, после каждой такой передачи поминальной