Программа толерантизации Европы оказалась завершенной: на свет появился идеологически средний тип толерантной личности, как с моральной установкой на толерантность, так и с устоявшимся вкусом к толерантности. Для западного мира в лице США, Англии и Франции приобретенный новый опыт позволил у себя дома безболезненно, как прививку, провести реформу новой унификации общества на основе принципов правовой толерантности. Франция максимально полно утвердилась в своей «светскости», Великобритания и США обогатились «политкорректностью», весь западный мир приобрел законное право терпимо относиться к сексуальным меньшинствам и т. д. Руки для оправдания зла, таким образом, оказались развязаны в масштабах всего мира, и только этим можно объяснить то нынешнее активное движение в сторону глобализации, которое предприняли в последнее время страны Запада. Правовая толерантность требует для себя четкой и определенной идеологической формы, и глобализация как раз и является, на наш взгляд, сутью новой идеологии.
Необходимо отметить и особую роль Католической Церкви в современных процессах, связанных с толерантностью. Она стала проявлять не просто небывалую активность, но стремиться открыто первенствовать в этом процессе. Может быть, это связано с тем, что в протестантский мир вернулось родное для католиков — правовое поле толерантности, которое протестанты отвергли в период Реформации. Со второй половины XX в., после Второй мировой войны, Католическая Церковь начинает вести себя принципиально по‐другому в отношении новых либеральных ценностей Европы и США. Когда в обществе обозначились признаки новой революции, Церковь не стала дожидаться, как в XVI и XVIII вв., печальных для себя итогов, но сама пошла навстречу революции и заранее провела необходимые реформы внутри себя, сохранив такой ценой на определенный исторический срок возможность оставаться Католической Церковью. Так впервые курс на новый виток, теперь уже глобальной либерализации в мире, благословила и возглавила сама Католическая Церковь. Папа Иоанн XXIII провозгласил курс церкви на аджорнаменто («осовременивание»). Проходивший в 1962–1965 гг. Второй Ватиканский собор снял запрет на монополию в богослужении латинского языка, утвердил в ряде документов новую социальную доктрину Церкви, принял целый ряд революционных декретов.
Терпимость к веяниям современности стала основой нового курса. Дух религиозной интеллигентности [1681] пронизывает весь корпус документов собора [1682]. Критическая оценка современности сводится к минимуму, в самой осторожной форме, в то время как панегирические слова прогрессу, современной культуре, современной науке занимают основное место в документе. «Человеческий дух, став свободнее от порабощения тварному, может легче подняться до почитания и созерцания Творца». К числу позитивных ценностей современной культуры, по мнению участников собора, следует отнести: «занятие науками и строгую верность истине в научных исследованиях; необходимость трудиться совместно с другими в различных технических объединениях; чувство международной солидарности; все более живое сознание ответственности ученых не только за помощь людям, но и за их защиту; стремление улучшить условия жизни для всех». [1683] Толерантный подход к современности заставляет Католическую Церковь произносить и такие декларации: «Церковь, посланная ко всем народам всех эпох и стран, не связана исключительными и нерасторжимыми узами ни с одной расой или народом, ни с какими особыми нравственными установлениями, ни с одним древним или новым обычаем. Держась своей собственной традиции и в то же время сознавая свою вселенскую миссию, она может войти в общение с различными формами культуры, благодаря чему обогащается и сама Церковь и эти различные культуры» [1684]. Критерии для культуротворчества, рекомендуемые церковью современному человеку, также носят абстрактный, психологический характер: «Нужно так воспитывать дух, чтобы развивалась способность к удивлению, к самонаблюдению, к созерцанию и к выработке личного суждения, а также к воспитанию религиозного, нравственного и социального чувства» [1685]. В другом месте специально оговаривается особое место психологии в современном мире: «В пастырском попечении следует в достаточной мере признавать и применять не только богословские принципы, но и открытия мирских наук, прежде всего психологии и социологии, чтобы верующие могли придти к более чистой и зрелой жизни веры» [1686]. Абстрактные психологические чувства упоминаются и в главе «О жизни политического сообщества»: «Чтобы установить действительно гуманную политическую жизнь, нет ничего важнее, чем поощрять внутреннее чувство справедливости, доброжелательности и служения общему благу…» [1687]. Причиною войн также называется несправедливость, которая порождается экономическими, политическими и нравственными причинами (эгоистическими страстями). В духе современного либерализма Второй Ватиканский собор отозвался и о демографической проблеме. Обсуждался вопрос о росте народонаселения и возможностях достойной жизни для новорожденных. Было сказано: «Людей следует мудро извещать о научном прогрессе в поисках методов, способных помочь супругам регулировать число детей, если такие методы подверглись тщательной проверке и если было установлено, что они отвечают нравственному порядку» [1688].
Весь текст пастырской конституции пронизывает мысль о постоянной признательности церкви миру, светской культуре, и нигде почти не говорится об обратной зависимости, о неотмирности церкви. «Самой Церкви известно, сколь многое позаимствовала она из истории и развития человеческого рода. Опыт прошедших эпох, научный прогресс, сокровища, заложенные в различных формах человеческой культуры, благодаря которым полнее проявляется природа человека и открываются новые пути к истине, идут на пользу и Церкви. Ведь с самого начала своей истории она училась выражать Христову весть, используя понятия и языки различных народов, и старалась, кроме того, разъяснять ее, прибегая к мудрости философов, чтобы по мере возможности согласовать Евангелие и с пониманием всех, и с запросами мудрецов» [1689]. Таким образом, Католическая Церковь совершенно справедливо заявляет о своей исторической толерантности, которую она объясняет желанием угодить всем ради несения благовестия.
Несомненно, что позиция, занятая Католической Церковью — самой многочисленной по количеству верующих христианской церковью (около 17 % населения Земного шара и 50 % всех христиан [1690]), — быть в авангарде происходящих в мире перемен, способствовать глобализации, благословлять все важнейшие перемены в мире, в том числе касающиеся толерантности, нашла самый широкий отклик во всем мире, в том числе и среди политических элит, разрабатывающих идеологию толерантности. Отныне негласно все важнейшие инициативы, особенно касающиеся толерантности, начали исходить от лица Католической Церкви, а потом попадать в поле зрения политиков и международных организаций (ЮНЕСКО и ООН) и через них законодательно оформляться и продвигаться дальше как решения мирового сообщества. В числе первых важнейших документов, выдвинутых папой‐реформатором Иоанном XXIII, была энциклика «Pacem in Terris» («Мир на земле»), где с опорой на естественное, а не христианское (!) право говорилось о правах человека,