— Рост, комплекция, цвет волос? — Я почувствовал себя Блэком, взявшим след.
— Да не знаю я, — отмахнулась Розмерта. — Если тебе нужно, поболтаю с народом, расскажут.
— Нет, пожалуй, я сам. Если это то, о чем я думаю, дело опасное. Не хочу тебя подставлять.
По губам Розмерты пробежала ехидная усмешка.
— А притон Пожирателей не опасно было содержать, да?
— Тогда была война. Рози, я прошу, — я подпустил в голос низких, бархатных обертонов.
Она улыбнулась.
— Замурлыкал, черный котяра. Ладно, не буду. Наелся?
— Сто лет так не ел, — искренне ответил я. — Кстати, о притонах. У тебя с тех времен палочки лишней не завалялось? Мою-то точно отберут, я эту штуку Сектумсемпрой нашинковал.
— Мерлин, каким местом ты думал?! — всплеснула руками ведьма.
— Я не Мерлин, — огрызнулся я. — Если б я еще и думал, ты сейчас прикидывала бы, что делать с моим свеженьким трупом. И вообще, я испугался. Что я, испугаться не имею права?
— Да кто тебя знает, у тебя все время морда лопатой, — задумчиво ответствовала Розмерта, прикусывая белыми, удивительно ровными зубами веточку укропа. — Хорошо, еще, что не Адеско Файр — полквартала бы не было. Выложился-то ты досуха.
— Была мысль, — признался я. - Да эта палочка все равно ущербная — с нормальным оружием я бы и Сектумсемпрой халупу по кирпичикам разнес с перепугу. В быту и так обойдусь, для зелий палка ни к чему, а сражаться ей — что тупым ножом флоббер-червей резать.
- Значит, все-таки думал, — констатировала ведьма. — Палок у меня штук пять или шесть: от твоих остались. Тебе чистую надо?
Да, не повезло братьям по Метке. Рыжеволосую валькирию всерьез злить нельзя — по голове и концы в воду. В прямом смысле. И ни один обидчик еще не всплыл, насколько мне известно.
— Неважно, мне ненадолго. Лишь бы хорошая.
— Пришлю совой, они у меня в тайнике. Ладно, иди уже. Стинки замучилась меня в баре изображать. Да и Поттер твой дергается, наверное, он мальчонка нервный.
— Да уж, — согласился я.
Я поднялся из-за стола, тщательно застегнул мелкие пуговки мантии и поцеловал Розмерту.
— Иди вперед, я чуть позже спущусь, под маскирующим. Камин открыт?
— Для тебя — всегда, знаешь же.
— Уточнил просто. И еще одно...
Выслушав очередную просьбу, рыжая ведьма расхохоталась, ткнула меня в живот и, всхлипывая от смеха, покивала головой:
— Веселый ты парень, Северус, не соскучишься с тобой!
— Смотри на людях такое не ляпни, а то живо в соседки к Локхарту загремишь, — усмехнулся я. — Так сделаешь?
— Ага, — прохихикала она. — Маловато приключений на твою сухопарую задницу, — решил генератором энтропии обзавестись на всю оставшуюся жизнь, обалдеть!
Розмерта прыснула напоследок, хлопнула дверью и дробно застучала по лестнице острыми шпильками (страшное оружие на умелых ногах, между прочим). Через десять минут я спустился следом и незамеченным ушел через камин вместе с каким-то вусмерть пьяным обормотом.
Для того, чтобы парой заклинаний очистить и заново побелить потолок, десяти минут вполне достаточно.
Глава 11. Ссора
Подняв очередное облако сажи — Поттер в кои-то веки оказался совершенно прав: мне не понравилось, — я вышел из камина на Гриммо. В гостиной никого не было, а вот из кухни доносились голоса и даже всхлипывания. Кажется, меня жалеют. Глубоко внутри шевельнулась совесть — пока я... развлекался, мои юные подельники всерьез переживали. Ужасы всякие представляли, наверное, кровь, яд и предсмертные судороги. Впрочем, судороги присутствовали, правда, отнюдь не предсмертные. Я задавил неуместное чувство в зародыше, пятью широкими шагами преодолел гостиную и коридор, и во всей красе парадной мантии воздвигся в проеме кухонной двери.
Картина маслом. У Поттера в одной руке наличествовали очки, в другой — тряпка, в далекой юности бывшая, вероятно, кухонным полотенцем. Похоже, мальчик обзавелся новой привычкой — успокивать нервы полировкой второй пары глаз. Что свидетельствует, как известно, о скрытом неврозе. Что ж, возьмем на заметку: это нужно лечить. Грейнджер уткнулась носом в плечо Лонгботтома, а тот обнимал ее нежно и на удивление привычно. Ага, жену, точнее, невесту у Уизли и без меня отбили. И почему я ничуть не удивлен?
— Позвольте узнать, молодые люди, по какой причине вместо того, чтобы, согласно моим указаниям, работать в библиотеке, вы пытаетесь изобразить Ниагарский водопад в отдельно взятой кухне?
На меня обратились три пары покрасневших глаз: одна — откровенно заплаканная и две — мужественно сдерживающие истечение потока физиологической жидкости. Молодежь повскакала с мест, при этом табуретка Лонгботтома, естественно, отлетела в сторону — точнехонько в старинный посудный ларь. На грохот внимания никто не обратил.
— Сэр, вы... — вербальные возможности Поттера истощились.
— Я, — подтвердил я. — Вне всяких сомнений.
Грейнджер дернулась, словно хотела броситься обниматься, но вовремя передумала.
— Со мной все в полном порядке, — сжалился я над троицей. — Разве Стинки не сообщила?
— Стинки сказала, что господин директор в "Трех метлах", им занимается лично мадам Розмерта. И еще, что вы останетесь в постели, — отрапортовал Поттер.
М-да. Ну и как они должны были это понять? Убью лопоухую. Пора менять тему.
— Понятно. Что внизу?
— Сдох он, — мрачно отозвался Лонгботтом. — И кирпичи закрылись.
— А второй рассыпался, — шмыгнув носом, добавила Грейнджер.
Я кивнул. Вот теперь Блэкам точно конец. Печально.
— Мистер Поттер!
Мальчишка пристроил очки на их законное место и точным броском отправил тряпку в пострадавший посудный ларь.
— Да, сэр?
— Продукты в доме имеются?
Поттер недоуменно моргнул.
— Да, сэр...
— Прекрасно. С помощью домовика или собственными силами — как хотите, но быстро, — готовите обед, едите сами и кормите своих друзей. Затем все трое поднимаетесь в библиотеку и приступаете к работе. Визит в Министерство отменяется.
— Хорошо, — ответил Поттер. — А вы не будете обедать, сэр?
— Нет, — сказал я. — Жду вас наверху.
— Но сэр, — робко прорезалась Грейнджер. — Вам необходимо поесть после... травмы.
— Я не голоден! — рявкнул я и, не дожидаясь