Полярность эмоций зашкаливает, от них реально больно в груди.
А еще я узнаю, что зверя не тревожат мои слезы. Они ему на вкус нравятся, да.
И это — еще одна грань безумия.
Утро радует слипшимися ресницами и головной болью.
И кто сказал, что секс бодрит?
Меня вот — определенно, убивает.
Слепо таращусь на незнакомую обстановку, толком не соображая, где я.
А затем в поле моего нечеткого зрения попадает широченная мужская спина.
Смотрю, в очередной раз поражаясь, насколько же он здоровенный. И сейчас, прикрытый лишь полотенцем на бедрах, еще крупнее кажется.
Сандр стоит ко мне спиной и разговаривает по телефону.
— Кому нужны записи? Сыну Боровского? Это который мент Егор? Понял. Перекинь мне временной промежуток, я разберусь. Да. За ментом должок будет… Тебе, не мне же. Мне похрен. Все. Нет, не дома. Нет, не планирую. Ты же знаешь, мне насрать на Урала, его недовольство и его внучку! Все! Я тебе говорил уже, ты получил, что хотел, теперь сам с этим решай. Да, именно так. Нет, это не предъява. Еще я собственному отцу не предъявлял. Это по твоей части. Нет. Не хамлю. Диагностирую. Ага, вспомнил прошлое, да. Ты сам этого хотел, не я. Все, я занят. Знаю, где она. А это не твое дело уже. И с Суреном я сам буду разбираться. Без тебя. Посмотрим. Все. Жду данные.
_________________________________________
История про горячего мента Егора, у которого все не так просто с отцом, в книге чудесной Марьи Коваленко НЕ БОРИСЬ СО МНОЙ, МАЛЫШКА (https:// /shrt/ntPs)
Глава 41
Я не успеваю притвориться, что сплю, Сандр, как-то резко закончив разговор, поворачивается и палит меня.
Отбрасывает трубку в сторону, подходит к кровати, смотрит на меня, мучительно щурящуюся на него, сверху вниз.
И, черт, это подавляет.
Он и без того мощный чересчур, а сейчас вид снизу — это что-то запредельное. Сплошные мышцы и тестостерон.
Смотрю, моргаю, неловко убираю волосы с лица.
Молчание затягивается. И наши гляделки — тоже.
Наверно, надо что-то сказать? Доброе утро, например… Это говорят нормальные люди друг другу по утрам. А звери?
— У тебя охуенный рот.
О, ну да… Лучше бы не интересовалась…
Молчу, машинально натягивая простынь повыше и дико краснея от его грубости.
— А у тебя грязный язык.
И тут же замолкаю, охреневая от того, что это у меня вырвалось.
Сандр, судя по всему, тоже удивлен. Замирает на мгновение, изучая пристально меня, а затем усмехается:
— А ты дерзкая, да?
— Эм-м-м… Нет, — тут же даю заднюю я, — это просто… Ну… вырвалось… Вот.
— Тебе мой язык нравился, Лика, — чуть тише и куда интимней говорит Сандр, наклоняясь, и я поспешно пытаюсь отползти от этого давлеющего внимания, — ночью.
— Эм-м-м… Я… Не… Мне в универ! — радостно выдаю я, вспомнив, что сегодня будний день вообще-то.
С этими словами уже более целеустремленно ползу на волю, но тяжеленная лапа, сомкнувшаяся на щиколотке, тормозит. А затем и вовсе тянет обратно.
Проезжаюсь на животе по простыне, нелепо цепляясь пальцами за ткань, словно это может как-то остановить зверюгу, сцапавшего меня.
А в следующее мгновение ощущаю и всю тяжесть огромного голого Сандра, наваливающегося на меня, прижимающего своей массой к кровати.
Простынь с меня давно уже слетела, и теперь я голая и совершенно беззащитная. И он тоже голый!
Его кожа кажется невероятно горячей, она плавит меня до такой степени, что даже головная боль проходит, а глаза сами собой распахиваются, когда понимаю, что именно он собирается делать.
Как именно хочет меня трахать!
— Сандр… — задыхаюсь я, в панике ощущая, как он жестко и умело приподнимает мои бедра, подсовывает под них подушку… Зачем??? — Сандр… Универ…
— Я доброшу, — великодушно обещает он, а в следующее мгновение я понимаю, для чего подушка.
Его член в такой позе ощущается чем-то нереально огромным, кажется, насквозь меня прошивает, горячий и жесткий!
И я кричу. На каждый его толчок кричу. Пытаюсь привстать, но меня тут же снова жестко укладывают грудью на простыню, прижимают за затылок, чтоб не вздумала шевелиться.
И трахают.
Сильно, с оттягом, так, что пошлые звуки разносятся по всей комнате. Я не могу сдержаться, и жалобно вою прямо в матрас, к которому меня прижимают. На каждое длинное, скользящее движение — искры из глаз!
Это так отличается от того, что он делал со мной до этого!
Там все же был секс, хоть и грубый. А это… Это что-то на животном.
А я — не животное! Вот только тело со мной не соглашается, само собой подстраиваясь под размашистые движения грубого мужчины, и все внутри скользкое, и дрожит низ живота, вибрирует, а это — признак того, что скоро меня накроет, я уже успела выучить.
Но Сандру, судя по всему, мало моей животной покорности.
Грубая пятерня сжимается на затылке, тянет назад, делая больно-остро-приятно, а затем меня поперек груди перехватывает мощная рука, прижимает к горячему каменному телу. Сандр что-то снова шепчет, определенно, очень пошлое. У него в самом деле грязный язык.
Но мне нравится, тут он прав.
В таком положении я раскрыта еще больше, а член Сандра достигает нереальной глубины. И, главное, я его чувствую!!! Каждый сантиметр чувствую!
Ничем не управляя, бессильно откидываю голову ему на грудь и ощущаю, как острые зубы радостно впиваются мне в основание шеи. Туда, где горит его укус.
Это так больно и сладко, что неконтролируемо сжимаюсь и вибрирую в его руках, словно виолончель.
Голову заволакивает сладкой мутью, перед глазами — искры.
Сандр рычит, сладко терзая меня, а затем выходит, резко разворачивает лицом к себе и наклоняет к своему здоровенному члену.
— Оближи его, — приказывает он.
И я, все еще дрожа от афтешоков кайфа, послушно открываю рот…
— Охуенный рот… — говорит он после, большим пальцем стирая свою сперму с моих губ и заставляя облизать его тоже. — Охуенная…
Я без сил валюсь на кровать, смотрю в потолок, переживая свой новый уровень падения. Сколько их будет еще? Можно ли ниже, а, Лика?