— Ты там что делаешь, Харри?
— Плачу.
— А чего плачешь?
— Я… А? — и Харри вскочил, сообразив, что с ним кто-то разговаривает и увидел, что Северус на него смотрит совершенно нормальным взглядом. — Ты жив! Ты жив! Жив! Жив! Жив!
— А не должен был?
— Я думал, я убил тебя! Ты знаешь сколько ты болел?
— Всю ночь?
— Сегодня одиннадцатый день, как мы в этом мире!
— Мать Магия, это ты все время тут один был?
— Да, но я с тобой разговаривал, чтобы мне не было страшно. Все лекарства на тебя извел, а ничего не помогало. Утром проснулся, смотрю — ты уже синий. Ну я и… чуть не убил тебя, но вылечил. Смотри — и рана сразу затянулась, а то гнить начала как старое мясо. Я её промывал-промывал, а толку не было.
— А чем убивал-то ты меня так, что вылечил?
— Своей кровью — отец говорил, что кровь драконов — мощная вещь. Но когда я дал тебе её выпить и налил в рану, тебя так шарахнуло, и я вспомнил то, что забыл до этого. Что простых волшебников ей лечить нельзя — они умрут, а можно только тех, у кого есть в предках драконы.
— И что же меня спасло от смерти?
— Я попросил Мать Магию. Очень сильно попросил. А мы теперь родственники?
— Почему?
— Отец сказал, что я, как кровь дракона принявший, стал его сыном. А ты теперь, получается, мой сын?
— Хочешь, чтобы я стал твоим сыном?
— Вообще-то нет. Ты слишком взрослый для этого.
— Может, лучше я буду тебе старшим братом?
109/289
— Давай!
Северус протянул Харри ладонь, своей здоровой руки и, сжав его ладошку, сказал:
— С этого момента я твой старший брат, Харри.
И руки их охватило золотое сияние. Мальчик от удивления открыл рот, так как раньше он никогда такого не видел.
— Похоже, что Мать Магия подтвердила наше родство, — удивленно сказал Северус.
— У меня никогда не было старшего брата, — широко улыбаясь, сказал Харри.
— А у меня вообще никакого не было, да и сестры тоже, — ответил ему Северус. — А сегодня здесь кормят? Я страшно хочу есть!
— Ты лежи, я сейчас все сделаю, — сказал Харри и выбежал на улицу.
Через десять минут уже горел костер, а над ним грелся котёл. Сидеть одному в лесу уже не было так страшно, когда ты знаешь, что внутри палатки есть по-настоящему живой человек. Через полчаса Харри уже выдал Северусу миску с горячей едой. Они ели, и мальчик рассказывал своему новоявленному брату, что происходило за эти дни.
— Вот так я и узнал как они нас находили. А чары защитные рассеялись. Нас теперь и видно, и слышно. Я даже радуюсь, может, наконец нас найдут хорошие гномы или отец. Еды осталось на пару раз. И сахар весь я тебе скормил.
— Я ел сахар?
— Нет, я делал очень сладкую воду, ты же есть не мог.
— Сегодня ляжем спать пораньше, а завтра сложимся и аппарируем дальше в сторону столицы. Я уже неплохо себя чувствую, а утром, думаю, совсем буду в порядке.
Первый раз за все время, что он жил в палатке, Харри в этот вечер засыпал почти счастливым, но уж точно спокойным.
Утром двенадцатого дня Северус и Харри собирались сложить палатку, когда услышали крики:
— Вот они, там! Я говорил, что вчера видел где-то здесь дым от костра!
Северус одним движением свернул их походный дом и бросил его Харри, чтобы тот сунул его в карман, но подхватить ребенка и аппарировать не успел. Когда он повернулся, чтобы сделать это, в него сразу воткнулись четыре стрелы. Он зашатался и опустился на землю, опершись спиной о какое-то дерево.
— Давайте, забираем их и поднимаемся! — кричали приближающиеся страшилы.
А Харри, только-только почувствовавший себя в безопасности и переставший волноваться за Северуса, понял, что им пришел конец.
— Нееет, — крикнул изо всех сил, — вам нас не забрать!
Он встал во весь свой пятилетний рост, раскинув руки перед потерявшим сознание Северусом защищая его собой от нападавших, и вдруг, после неожиданной вспышки ослепительно белого света, превратился в небольшого дракона. Ну как небольшого… По сравнению с отцом небольшого, а по сравнению с гномами так очень даже приличного, ярдов десять от головы до хвоста. Удивившись этому превращению не меньше похитителей, которые так и разом застыли, кто где был, разинув рты, но в отличие от них, обрадовавшись, Харри громко зарычал, выдохнул пробную струю пламени в ближайших обидчиков, а затем схватил когтями тело Северуса и взлетел. Он чувствовал, в какую сторону нужно лететь, как будто туда его тянула нить, связывающая с отцом. Наконец он знал, где его ждет помощь, и решил пролететь столько, сколько сможет, а если не долетит, то опуститься отдохнуть, надеясь, что ему удастся обернуться обратно в человека и поухаживать за Северусом. «Только бы он не умер, пока я лечу», — повторял он все время.
Где-то на восточном маршруте шиквахрамов, Габиджафол
Монтермар летел, еле взмахивая крыльями, когда вдалеке он вдруг увидел дым. И в этот же момент его сердце кольнуло и как будто связало его с кем-то там, в дали.
— Харри, я чувствую сына!
Это ощущение придало ему новые силы, и Дракон, снова мощно взмахивая крыльями, устремился туда, куда его звало сердце. Минут через десять полета он неожиданно увидел, что ему навстречу тоже кто-то летит. Это был совсем небольшой дракончик.
— Откуда тут еще одному дракону взяться? — растерянно подумал Монтермар, видимо, плохо соображая от усталости, и тут он понял, кто это может быть.
— Хар-р-р-р-ри! — трубно прорычал на всю окрестность Дракон, и горы многократно повторили его рык.
Это его собственный дракончик летит к нему, да еще