— Очистите немного места для танцоров, смотрите на них и танцуйте сами! Хоть сегодня не Белтайн, но танец от этого хуже не станет! — крикнул кто-то со сцены, и толпа расступилась.
На сцене заиграла уже поднявшаяся туда группа «Волхвы», а перед сценой танцоры в костюмах начали исполнять специальный белтайнский «Моррис с палками» [125]. Публика вокруг поначалу просто смотрела, а затем с приплясывания на месте перешла к танцам. Танцевали, кто как умел, но всем было весело. Потом «Волхвы» исполнили ещё несколько мелодий традиционных английских танцев, исполняющихся с хороводами, перебежками, «ручейками» и прочими фольклорными элементами. Каким-то образом под конец все танцующие объединились в один большой спиральный хоровод, уже не смотря, кто твой сосед — лавочник или из благородных.
Между танцами проводили всякие шуточные конкурсы, за которые раздавались реальные призы. Народ смеялся и радовался так, как не делал этого уже давно.
Под конец разыграли лотерею, главный приз достался очень скромно одетой волшебнице с сыном лет пяти. Когда молодая женщина узнала, что выиграла тысячу галеонов, она просто разрыдалась. Дракон, стоявший позади публики в неприметном уголке, дал знак, чтобы женщине помогли дойти до Общественного центра. Потом подозвал Сириуса и сказал:
— Пусть ей не только дадут деньги, но и узнают, в чем её проблемы: я явно вижу, что они с сыном нуждаются. Узнайте, чем мы можем им помочь.
Когда праздник на улице закончился, народ набился в «Хогвартс-экспресс» так, как будто это был реальный поезд в школу, где друзья пытались уместиться в купе большими компаниями. Кто не втиснулся в кафе — пошли по магазинам или осели в траттории, где располагался вход. Уходить с красиво украшенной улицы никто не хотел.
В семь вечера управляющий «Хогвартс-экспрессом» еле-еле освободил кафе, чтобы подготовить его к вечеру встречи слизеринцев. К восьми начали стекаться гости. В основном это были разновозрастные семейные пары, редко одиночки. Они рассаживались по «купе», бродили по свободному центру зала, здороваясь и радуясь встрече. В одной из кабинок сидели порядком уставшие маги, которых никто не знал в лицо, но к ним периодически подходил кто-то из слизеринцев, обнимался с ними и хлопал по спине.
— Скажу тебе, Руди, что ты прям мастер речей! — сказал Рей. — Мне самому стало стыдно, что я никогда никому не помогал и частенько пренебрегал ритуалами, что уж говорить о неподготовленной публике.
— Общественный центр чуть не снесли после твоей речи, — добавил Раби. — На собеседования на все курсы записалось в четыре раза больше людей, чем мы предполагали. Видимо, дела у народа ещё хуже, чем мы себе представляем.
Тут к ним подошёл Магнус Нотт и спросил:
— Среди вас Августуса нет?
— Он в замке остался. Сам знаешь, как он относится к большим сборищам.
— У него ко мне какое-то важное дело, он на приеме требовал встречи, чтобы что-то обсудить, и сказал так много слов, что я разволновался, не заболел ли он. Передайте, что я завтра зайду — обсудить дела и заодно переговорить с ним, — попросил Нотт.
Следующими подошли Люциус с Нарциссой.
— Я всегда думал, что из меня получится хороший министр, — сказал Малфой, — но сегодня понял, что, возможно, Рудольфус подойдет больше. Ты так хорошо говорил, чувствовалось, что сам искренне переживаешь. Тебе даже под личиной какого-то китайца люди поверили.
В этот момент подошли Северус с Маргарет, и он, волнуясь, спросил:
— Кто знает, где Блэк?
— Ушёл куда-то с Вальдемаром. Что делать гриффиндорской душе на этом слизеринском празднике жизни? — спросил Рей.
— То-то и оно! — заметил Северус, — лучше бы он с вами сидел. Теперь эта гриффиндорская душа болтается неизвестно где без присмотра. Неприятностей бы не было…
Ноктюрн-аллея, Лондон, Англия
А неприятностей пока не было. Вальд и Сириус отправились на разведку в «Крошку Мо»: посидеть, послушать, посмотреть. Место было получше, чем многие на Ноктюрн-аллее, но по сути всё равно далеко не хорошее. Взяв по стакану огневиски, старые знакомые сели так, чтобы у Вальда, отличавшийся гораздо более острым зрением, был хороший обзор всего зала и входа. Но поскольку не только зрение, но и слух у него был обострен, спустя минут десять наблюдений он сказал Блэку:
— Народ волнуется о пропаже тех троих поджигателей, что сидят сейчас в моих темницах. Брана этого никто не знает. Видели периодически, но кто он и чем занимается, никто не в курсе, даже сам Миксер. Нет смысла в допросе, но вот держать тут постоянный пост стоит. Поскольку мы не знаем, когда он придёт в следующий раз, придётся сесть