– Простите, мистер Рихан, но вы ничего не можете ему сделать, даже в случае попытки, вас казнят, – тихо проговорил Феликс и опустил голову еще ниже.
– Ты знаешь, что он делал, в последний раз посетив мистера Дельгадо? Человека, который даровал ему то, о чем он не мог мечтать в своей никчемной прошлой жизни?
– Не знаю, мистер Рихан.
– Он искал розетку.
– Что? Я не понимаю.
– Он искал розетку, чтобы отключить мистера Дельгадо от аппаратов. А тот просто посмеялся над этим. Гаррет Уорд опасен.
На это Феликсу нечего было сказать. Он вспомнил, как помогал Гаррету добраться до его дома, который находился по соседству с домом Семьи Основателей. Высотка, в двадцать этажей впервые загорелась лучом синего цвета. Это ознаменовало новую эпоху, корпорация стала собираться. Из двадцати этажей, которые были построены десять лет назад, Гаррет Уорд выбрал последний этаж с выходом на крышу. Феликс испытывал любопытство по отношению к человеку из капсулы. Он был совершенно иным. Не походил ни на одного человека, которого знал Феликс. Гаррет Уорд изначально вел себя, будто Столица принадлежала ему.
Разговор Феликса и первого наследника перешел на игры и заключенных в зоне номер семнадцать. С открытия первых игр прошло два дня, команды противников практически не контактировали между собой. Проигравших в первых играх сожгли в тот же день.
– Сколько мы заработали на первом этапе? – спросил Рихан.
– В семнадцать раз больше, чем за последние три года на Ристалище, – ответил Феликс.
– Покупатели объявились?
– Да. Но с этим проблема.
– Какая?
– Одна из трех купленных – Дженна.
– Это не проблема, отправляй и ее тоже. Как идут подготовки ко второму этапу? – спросил Рихан.
– Уже почти все готово.
– Отлично.
16. Сломана
Я два дня не выходила из комнаты. Если кто–то решил, что я сдалась или сломалась, то он оказался прав. Я сломалась, и не хотела, чтобы меня кто–то чинил. Впервые в жизни я действительно опустила руки. Я так устала бороться, выживать, бежать и выгрызать существование.
Я больше не хотела этого. Смысла бороться не было. Все мои действия ведут к одному и тому же – я теряю людей, которые мне дороги. Я лишилась семьи, никого из них не осталось. Пытаясь спастись, я пошла грабить могилу и из–за этого потеряла друга. Решила помочь девочке Кэролайн и ее убили вместо меня. По–настоящему сблизилась с Шанти, потащила ее с собой из Ристалища и что в итоге? Ей выстрелили в глаз.
Все умирают.
Я толком не спала, почти не ела, хотя это было глупо, ведь следующие игры могут начаться уже через час, а я окажусь бесполезной. Обузой, которая потянет всех вниз. Я все это понимала, но не могла заставить себя жить дальше, словно ничего не произошло. Где–то рядом ходят люди, которые желают мне смерти. Велас, Хант. Одного я чуть не убила, а второго мы предали. Но печаль в том, что не только они хотят моей смерти, вся Столица только и ждет этого.
Стук в дверь заставил меня вылезти из кровати.
– Кто там? – спросила я.
– Келли.
Я открыла дверь, и в комнату вошла Келли, она осмотрелась по сторонам и села на край кровати. Ее плечи были напряжены, видимо, она пришла сказать мне, что хватит себя жалеть. Вот только это была не жалость, а переосмысление жизни.
– Тут все комнаты идентичные друг другу, – подметила Келли. – Хорошо, что хоть запираются изнутри.
Я ничего не ответила, я знала, зачем пришла Келли. Привести меня в чувство, но мне кажется, это могла сделать только Шанти. Внутренний голос кричал, что это могу сделать только я и мне не нужны для этого посторонние люди, но я быстро захлопну дверь каморки, в которой уже два дня взаперти держала здравый смысл. Хотя эта преграда была столь тонкой, что я слышала, как пленник вопил: "Живи, твою мать!"
– Ты не можешь так с нами поступать, – сказала Келли. – Прятаться в комнате вечно не получится, мы должны взять себя в руки.
Я стояла у выхода из комнаты и смотрела на Келли. Я ничего не чувствовала из–за ее слов. И все это и сама прекрасно понимала, но я не могла. Как они этого не понимают? Я не могла сделать вид, что смерть Шанти это обыденность. Да я видела много трупов, но родных терять нестерпимо больно.
– Я понимаю, – сказала я.
Келли встала с кровати и подошла ко мне.
– Не понимаешь. Семья Основателей специально делает это. Они нашли соперников нашей команды так, чтобы мы не смогли быть хладнокровными. Они запустили первые игры тогда, когда мы не были к этому готовы. Рэйвен, соберись. Ты нужна нам.
Я кивнула.
– Стараюсь.
– Плохо стараешься. Рик погибал не для того, чтобы мы выбрались из Ристалища и опустили руки при первом же поражении. Если ты вспомнишь, мне тоже было тяжело, когда Рика не стало, но я ни разу не подвела команду из–за своей скорби.
Келли ушла, а я так и стояла у двери и думала над ее словами. Она действительно страдала, скорее всего и сейчас ей больно, ведь так быстро потери не забываются. Они вообще никогда не забываются, но спустя время притупляется чувство бесконечного одиночества.
Я снова залезла в кровать и незаметно для себя уснула, под мысли о Шанти и Рике. А проснулась от очередного стука в дверь. Пришел Чейз. Я впустила его и тут же оказалась в теплых объятиях. За эти два дня он часто приходил, но мы практически не