Почему-то Фиц не торопился что-то предпринимать, он позволил, чтобы его, словно котенка, подняли с пола, при этом грубо отпихнув меня, а затем поволокли куда-то. Я же осталась один на один с Айрис, вот только злобная ухмылка уже не играла на ее губах.
16.
гросс Фиц Драг
Это был опасный фокус, но ничего невозможно было поделать. Лекарь, который не лечит, а калечит, был опасен для Лиссы и его срочно следовало убрать как можно дальше от моей жены. Единственным шансом было притвориться, что я сильно ослаб, а затем нанести удар, когда от меня попытаются избавиться.
Пока план неплохо шел. Мы вышли на улицу и зашли за угол. Небольшая запруда разила зловонием. Где-то рядом тухла в бочках рыба, которую добывали неподалеку,
— Ты зря заявился сюда, дракон, — выдал негодяй.
— А ты зря посягнул на мою женщину.
— Женщина становится твоей, не когда пальчик украшает кольцо или иные фамильные отличительные знаки, а когда делит постель с мужем, — со знанием дела заявил он. — А теперь ты скопытишься, как безродная псина.
Если он говорил такими длинными речами, значит хотел показать свое превосходство. Насмешил. Надавить на истинную проблему со здоровьем и довести ее до апогея было несложно. Я не любил этого делать, но если иных вариантов не было...
Выбор был не велик.
Незаметно для оппонента я выпустил крохотные крупицы силы, чтобы проверить его больные места. Мелкие частички разлетелись и окутали мужчину. Он этого даже не заметил, а мне стало несколько неуютно от одной только мысли, что оказывается есть здоровые люди. И один из них стоял прямо надо мной.
Не на что было давить. Лекарь был совершенно здоров. Можно было бы, конечно, сжать его сердце, усилив ток крови и тогда бы он умер, но так было нечестно. В принципе, бой дракон против человека был неравным, да вот только Эйдан в таком случае, как любой крылатый дракон растерзал бы плоть, а мне приходилось находить иные пути.
— Еще не известно, кто из нас, кто, — решил потянуть время, чтобы придумать другой план.
— Тогда сдохни, собака! — со злой ухмылкой проговорил преступник, вытаскивая откуда-то дубину.
Фу, как некрасиво. Не знаю, как он, а мне всегда было дурно от вида размозжённых частей тела, чтобы было не редкость, проживая на утесе. Многие драконы опробовали свои первые полеты, прыгнув вниз, но не у всех сразу раскрывались крылья.
Были и смертельные случаи, но были и те, кого удавалось спасти. Зрелище было не для слабонервных.
— А как же последнее слово?
Лекарь замер и заморгал, словно болезный.
А может у него была иная болезнь? В одном из трудов, описанных древним мастером-менталистом, говорилось, что болезни бывали не только физическими, но и душевными. Если у противника была бы одна такая из них, то можно было бы воспользоваться этим. Пока не было понятно, как именно, но попробовать-то можно.
Я присмотрелся и потянул магию к его голове, тщательно присматриваясь к всполохам на ауре. Сконцентрироваться было непросто, с учетом того, что делал в подобном формате это впервые. Возможно, если все закончится хорошо, напишу книгу на эту тему. Но это все лирика, перед лицом безумного врага.
— Последнее? — опешил противник. — Если только быстро и без лишних соплей и сантиментов.
Это я могу.
— Я прожил честно свою жизнь, чего желаю всем. Боги, прошу, позаботьтесь о моей жене, даруйте ей смирение и...
Пока слова лились, как из рога изобилия, магия окутала с ног до головы лекаря, изредка потрескивая искорками, разлетающимися во все стороны. Но слабое место все же нашлось. Оно подсвечивалось красным и говорило об опасности.
Да, не написать мне великого трактата. Проблема была самой обыкновенной — мигрени.
— И, чтобы головная боль мучила только тех, кто этого по-настоящему заслужил, — закончил я, улыбнувшись с некоторым злорадством. — Голова не болит?
— Что? — не сразу сообразил он, уже занеся руку с дубиной, которая тут же выпала из рук ему на ногу, но внимания на это негодяй не обратил, схватившись за голову и закричав.
ЕГО Голос сначала взял высокие тонкие ноты, но чем дальше, тем больше становился хриплым, а глаза, возведенные к небу, наливались кровью.
— Удачи, — бросил я и развернувшись зашагал вытаскивать из этого переплета жену.
ЕЙ еще жарко благодарить меня всю оставшуюся жизнь за чудесное спасение.
Лисса
— Ты, наверное, думаешь, зачем я все это затеяла? — с некоторой иронией проговорила Айрис.
Я даже не знала, что ей ответить, но уж точно меня мало интересовали ее тяготы жизни. Вот если бы тогда она пришла и пожаловалась на свою трудную судьбу, то мы бы все вместе что-нибудь придумали, а так.. Так ли это важно, почему человек вершит зло, когда он не просит, чтобы его остановили.
— Не важно.
— Но я все же расскажу. Знаешь, иногда хочется, чтобы кто-то выслушал, а нет лучшего варианта, когда слушателю все равно не жить.
— Не самая радужная перспектива, — скептически заметила я, поднимаясь.
Очень невыгодное положение, когда сидишь на полу, а оппонент возвышается над тобой. Как минимум, он чувствует себя более уверенно и оказывает большее давление.
— С рождения мне была уготована незавидная участь. Сначала я ничего не понимала, считая, что нам оказана великая честь — стать родственниками предводителя клана драконов. Согласись, родить ему наследников, разделить радости любви... — ее голос стал приглушеннее, она словно погрузилась в некий транс воспоминаний. — Я по-честному готовилась, верила и уже, кажется, была в него влюблена. Загадочный, сильный и притягательный. Достаточно было одного взгляда, чтобы образ этого дракона надолго поселился в девичьих мечтах. Но однажды, прогуливаясь ночью по саду, я услышала разговор отца и матушки.
Она заливалась слезами, рыдая навзрыд и мне стало любопытно. Прислушалась. Оказалось, что его сердце не покорено мной.
Да и вообще, я просто разменная монета — плата за их родительское счастье. Разве это справедливо?
Слушала я внимательно. История на самом деле казалась интересной, но нисколько не оправдывала намерений родственницы.
— это не повод, связываться с этим... у меня даже не находилось слов, как обозвать горе-лекаря.
— Не повод, — кивнула Айрис. — Но и у меня не было выбора. Мы знакомы с детства. Он помогал лечить мои коленки, лечил от простуд. Скорее всего, он оказался рядом, когда я была наиболее уязвима и стал