При этом Охтерлони первым делом повернул на Малаон. Он не торопился, а сделав небольшой бросок вперед, всегда останавливался, поджидая обозы и тяжелую артиллерию. После этого снова делал бросок пехотой, а потом снова ждал обоз и артиллерию. При этом Гастингс постоянно слал ему вслед подкрепления, и вскоре отряд Охтерлони превратился в полноценный, хорошо оснащенный 10‑тысячный корпус.
Положение Кази Амара Сингх на малаонских высотах зависело от снабжения из предгорных селений. Поэтому Охтерлони сразу перекрыл все дороги в предгорье. А затем начал по очереди расстреливать из тяжелых орудий укрепления непальцев. Наличие больших сил и артиллерии позволяло ему бомбардировать по нескольку укреплений сразу, чему Кази Амара Сингх не мог никак воспрепятствовать.
Так, действуя методично и неторопливо, он достиг хребта Деотала, где располагалась главная крепость Малаона, которую оборонял старейший из непальских полководцев легендарный Бхахти Тапа. Когда англичане приблизились к крепости, он лично возглавил контратаку на осадные батареи. Взяв в одну руку меч, а в другую свой острый кукри, он повел за собой воинов. С традиционным боевым кличем гуркхов «Слава великой Кали, идут гуркхи!» старец дрался столь отважно, что почти уже захватил английскую батарею, но был поражен сразу несколькими пулями и погиб.
Отдавая должное храброму противнику, Охтерлони распорядился вернуть в осажденную крепость тело доблестного Бхахти Тапа. На следующий день его тело было кремировано. Вместе с Бхахти Тапа совершили обряд сати (добровольного самосожжения на костре мужа) и две его жены. Вскоре после гибели Бхахти Тапа крепость на хребте Деотала была захвачена.
А затем отряды Кази Амар Сингх Тапа и Ранаджора Сингх Тапа еще сопротивлялись, но, когда пришло письмо Бам-шаха, в котором он сообщал о падении Альморы, стало очевидно, что война проиграна. Хотя Ранаджор Сингх Тапа все еще не хотел сдаваться, Кази Амар Сингх Тапа, убедившись в безнадежности противостоять тяжелой английской артиллерии, которая легко разносила в щебень наскоро построенные укрепления непальцев, капитулировал. Следом за ним капитулировал и Ранаджор Сингх Тапа.
* * *
По Сугаульскому договору, заключенному в 1816 году, раджа Непала уступил англичанам княжества Сикким, Кумаон, Гархвал, лишившись более трети лучших своих территорий. В столице Непала Катманду был водворен английский резидент, который отныне контролировать вооруженные силы и внешнюю политику государства гуркхов. Увы, Непал пополнил список многочисленных индийских княжеств, захваченных Ост-Индской компанией и утративших политическую самостоятельность.
С подчинением Непала англичане приобрели важную стратегическую позицию на северной окраине Индостана, в пригималайском регионе.
Несмотря на хвастовство лорда Гастингса в британском парламенте об увеличении государственной казны после победы над Непалом, на самом деле война с гуркхами обошлась вдвое дороже, чем совокупная стоимость кампаний против маратхов.
Более того, несмотря на прямой доступ британских купцов к районам выращивания шерсти после войны, надежды на торговлю так и не оправдались. Британские купцы обнаружили, что опоздали. Рынок платочной шерсти был закрыт и строго охранялся торговцами из Кашмира и Ладакха и единственным посторонним, с которым они имели дело, был могущественный сикхский правитель Лахора махараджа Ранджит Сингх.
Однако Ранджит очень ревностно относился к своей привилегии, и никаких дел иметь с английскими купцами не пожелал. Таким образом, Ост-Индская компания тибетской шерсти так и не получила.
Надо сказать, что свирепые гуркхи оказались в реальности презренными изменниками и за деньги с удовольствие в 1815 году уже сражались против своих соотечественников. К концу войны только в рядах армии генерал-майора Охтерлони воевало уже 5000 гуркхов. Именно гуркхи стали, наверное, самым ценным приобретением британцев в Непале. Оценив по достоинству их отчаянную жестокость и презрение к смерти, а также продажность, Дэвид Охтерлони пришел к выводу, что лучше карателей для равнинной Индии, чем эти в свирепые горцы, Ост-Индской компании не найти. К тому же гуркхи были нищи, как крысы, и брали за свою службу сущие гроши. Генерал-губернатор поддержал генерала. И в том же 1815 году для наведения порядка в Индии было нанято два батальона гуркхов.
* * *
В 1817 году Ост-Индийская компания приняла решение навсегда покончить с сильно докучавшими ей партизанами-пиндари. Началась подготовка к большой военной экспедиции, которая была несколько задержана войной с Непалом. Этим и воспользовались маратхские князья.
В 1817 году правящий Пуной пешва Баджи Рао II, глава княжества Нагпур Бонза и княжества Индор Голькар попытались в последний раз разорвать британское кольцо блокады. Они начали восстание одновременно и совершенно неожиданно для Ост-Индийской компании, но имели успех только до приближения подхода британского отряда. Голькар был разбит при Мегидпуре, и владения Пешвы были присоединены к Бомбейскому президентству, а остальные державы потеряли самостоятельность.
Дело в том, что после последней Англо-маратхской войны ряд маратхских князей, ранее подчинявшихся пешве, перешли под британский протекторат, в частности княжество Барода, где правила династия Гаеквад. При этом Гаеквады стали верными слугами англичан, что возмущало других князей. Это и вызвало инцидент, ставший поводом к новой Англо-маратхской войне. Весной 1817 года Гаеквады послали к пешве в Пуну своего посла Гангадхара Шастри, который должен был обсудить вопросы, связанные со сбором налогов, но он был убит. В организации убийства Ост-Индская компания без всякого расследования обвинила министра пешвы Тримбака Денгле. Воспользовавшись подвернувшейся возможностью, лорд Гастингс 13 июня 1817 года вынудил пешву подписать договор, в соответствии с которым тот признавал вину Денгле, отказывался от претензий на княжество Бароду, передавал, помимо этого, англичанам ряд других территорий. Кроме того, отныне Гастингс запретил пешве вести самостоятельную внешнюю политику. Фактически странное убийство малозначащего посла одного княжества на территории другого привело к потере политического суверенитета всей конфедерации маратхов.
Но и этого англичанам показалось мало, и резидент компании в Пуне Монтстюарт Эльфинстон потребовал от пешвы распустить кавалерию, которая составляла основу армии маратхов.
Напрямую не подчиниться оккупантам пешва не мог. Кавалерию он распустил, но выплатил всем кавалеристам жалованье на семь месяцев вперед, предупредив, чтобы они были готовы по первому приказу вернуться в строй.
После этого Баджи Рао вызвал к себе своего лучшего полководца Бапу Гокхала.
– Англичане не успокоятся, пока не уничтожат нас всех! – сказал он ему. – Будь мы какими-нибудь бенгальцами, то стояли бы на коленях и ждали своей смерти. Но мы маратхи, и в наших жилах течет кровь Великих Моголов!
– Лучше умереть в бою, чем на коленях! – поддержал пешву его полководец.
– Значит, война неизбежна, – вздохнул пешва. – Возможно, она станет для нас последней, но мы