Ну да, судя по всему, тут стояло четыре «буханки» и шесть разномастных джипов. Сейчас они все представляли собой кучу перекрученного горелого металлолома. Но раз они все стояли тут — значит, и лутер, как я окрестил того самого стрелка, был где-то рядом.
— Эй! Эге-гей! Живые есть?
Ответом мне была тишина, а потом прямо в штакетину возле моей башки сухо ударило. Машинально падая на землю и отползая на жопе назад, за забор, я так и не понял, откуда же по мне садят — ни вспышек света, ни звуков выстрелов. Вернее звук то был, но вот откуда он шел — понять было тяжело.
Вова, из-за вчерашних ранений реагирующий несколько медленнее, не сразу даже понял, чего это вдруг я рухнул на задницу и в стиле «паучка» пополз на ней за штакетник. Но тут мимо его уха свистнула пуля, пробудив все рефлексы страйкболиста. До Вовы наконец-то дошло, что происходит, и он рыбкой ушел в неглубокую канаву справа от себя, вжался на ее дне в грязь.
Как оказалось, сделал он это очень вовремя. Следующие пять или шесть выстрелов прошили воздух прямо над ним, лежащим на дне дренажной канавы, и с влажным чваканьем впились в мокрую землю буквально в трех-четырех сантиметрах над его головой. Пытаться в такой ситуации играть в героя было чревато почти гарантированной смертью. На играх он пару раз уже пробовал так подняться из укрытия, заливая врагов потоком шариков. Кончалось все всегда одинаково — несколькими попаданиями и походом на «мертвяк» без видимого урона врагу. Но то в страйкболе, там-то смерть «понарошку». А здесь самая что ни на есть настоящая, так что Вовка должен был не просто залечь, а вкопаться в землю.
Я, укрывшись за забором, выглянул между досок. Как и ожидалось, Вовки мне видно не было, но судя по тому, что наш неожиданный противник не унимался и продолжал палить, он Вовку видел, ну, или лупит туда, где по его мнению Вова должен быть.
А еще он начал орать угрозы, хотя основную часть его «спича» все равно составляли матерные слова. Если выкинуть из того, что мужик орал, все матерные слова и оскорбления, то в сухом остатке он принял нас за ментов и собирался теперь показать кузькину мать.
Впрочем, от его криков была польза. На его месте я бы помалкивал, но он наоборот расходился все больше, благодаря чему я смог понять, где этот урод засел.
От нас метров семьдесят. Верхний этаж трехэтажного деревянного дома в шведском стиле, балкон с широким панорамным окном. За окном полутемная комната, и именно там матерящийся во все горло стрелок. Засел в глубине.
Не знаю, из чего там такого он шарашит по нам, но эта пушка не дает вообще никакой вспышки, во всяком случае, я ее не заметил. Да и звук идет после выстрела тоже непонятно откуда, будто стрелок не в комнате, огороженной стенами, сидит, где эхо гуляет.
Потратив еще минуту, я, присмотревшись, наконец-то разглядел стрелка. Мужик лет, наверное, пятидесяти на вид. Одет в современное армейское камуфло и, кажется, броник поверх него накинут, ну, или разгрузка — не видно отсюда. Еще и сидит вольготно — в темной дальней части комнаты, подставив себе стол и усевшись на него сверху. С этой позиции он видит на улице все, а его заметить можно, только если знать, куда смотреть, еще и вглядываться нужно…
В руках у «камуфляжного», кстати, не какое-то фуфло, а целый «Стайер Ауг». Слишком уж специфический у этого оружия внешний вид, чтобы можно было с чем-то перепутать. Покрытый пятнами «городского» камуфляжа, с установленной сверху на модуль рис-планки оптикой и со здоровенной банкой глушака на стволе.
Где он таким разжился-то, а? Ну вот вообще прям не нашенских земель пушка. Бул-пап, в принципе, неоднозначная система, в этих краях мало востребованная, так еще и под НАТОвский калибр, который добыть довольно сложно. Тем более в больших количествах.
Скажи мне кто, что придется участвовать в перестрелке, где у противника «АУГ» — не поверил бы. Ну сколько этих пушек вообще в стране? Какой шанс их встретить? Скорее для понту покупают, чем чтобы использовать по назначению.
Но вот здесь и сейчас теория вероятности дала сбой. У противника был «АУГ» с достаточным количеством боеприпасов, и это был просто-напросто уберган, от которого наши смешные броники защитить не могли даже в теории. А учитывая дистанцию, попасть ему в голову из пистолета я мог только в мечтах. В тире на 25 метрах умудрялся в мишени выбивать и «семерки», и «шестерки». А уж в поле, под обстрелом…нет, нечего и пытаться — и не попаду, и с большей вероятностью в лоб НАТОвским калибром получу.
Тем временем стрелок, потеряв нас из виду, внезапно отпустил свое оружие, которое тут же повисло у него на груди на ремне, поднял с шеи какой-то квадратный приборчик и уставился в него. Я не раз видел эту штуку у других страйкболистов, поэтому сразу же опознал китайский электронный теплак. На деле — та еще херня, плохо работает при мало-мальски серьезной дистанции. А вот в условиях неподвижности тебя и цели…блин, он же сейчас «наведется» на Вовку! Увидит, куда надо палить, и все, амба! Черт, черт, черт…
А, да гори оно все огнем!
— Боб! Окно напротив, третий этаж! Гаси туда! Сейчас! — заорал я в гарнитуру рации и, направив ствол пистолета туда, в направлении окна, за которым скрывался стрелок, сам подал Вове пример, разряжая в быстром темпе весь восемнадцатизарядный магазин «Дрозда».
Стрелок задергался и занервничал, одновременно пытаясь вылезти из-за стола и поднять обратно в боевое положение свой навороченный автомат. И тут из канавы подал свой «голос» АКСУ. Длинной очередью на весь магазин Вова «перечеркнул» дважды весь балкон, и я увидел, как пули начали выбивать штукатурку из стен, как дернулся от нескольких попаданий мужик.
Равновесие стрелку удержать не удалось, и он упал со своего «насеста», исчезая из моего поля зрения.
— Свалили! Бегом! — я не был уверен, что мы действительно завалили стрелка, но сидеть тут и чего-то ждать было бессмысленно. Завалили — значит, надо идти проверять и собирать трофеи. Не завалили — тем более нужно менять позицию, пока противник не очухался.
Что касается Вовы — ему