Внезапно он прервал свой рассказ и заискивающим голосом попросил Волохая:
— Дядь Борь! Дай еще сигарету, а? Ну пожалуйста! Уши крутит — курить хочу…
— Ага, конечно! Обойдешься!
— Да ну дядь Борь! Ну сам же куришь, сам знаешь, как оно… Ну будь ты человеком, дай сигу!
Волохай ни садистом, ни гадом не был никогда. Да, мало кто мог рассказать о его щедрости, но не на такую же мелочь. А сигарета…да пусть себе курит. Ну действительно, свинство это — не давать человеку сигарет. Он прикурил для нарика сигу и сунул ее в отверстие.
— На, держи! Что ж я, совсем зверь, что ли…
За дверью раздалось что-то вроде: «А-а-а-а! Какой ка-а-а-айф!», и пару минут Дима молчал, наслаждаясь своей сигаретой, а потом выдал:
— Хороший ты человек, дядя Боря. Скажи, ты ведь один там сейчас, никого из великих моралистов вокруг нет, а?
— Тебе то что?
— Да…думал тебе за доброту добротой ответить… Так что, никого нет?
— Ну предположим.
— Хорошо. Есть что сказать тебе, но только тебе, как благодарность.
Волохай на всякий случай огляделся, но никого рядом не было.
— Говори уже, чего там у тебя?
— Короче, слушай. Вот ты мне скажи, чего не хватает людям, когда кругом одна сплошная жопа?
— Оружия, патронов и бензина. Да всего не хватает! Что за дурацкие вопросы?
— Ну нет, это такое…основное. Я тебе не о выживании, не о жратве и таком всем прочем…
— А о чем?
— Людям не хватает возможности расслабиться и снять напряжение. Ты вон и сам на взводе, не заметил?
— Так, ну предположим. Ты к чему ведешь?
— К тому, что моя «гадость» сейчас является валютой покруче, чем патроны и оружие.
— Ха! Наркота? Сейчас?
— Наркота как раз сейчас, — заявил Дима, — сейчас она даже нужнее, чем раньше. А у меня она есть, и есть много…
— Ну и что?
— То, что если ты сам расслабиться не хочешь, то обменять ее можно будет на что угодно. Смекаешь?
— Ну и? Там у тебя дряни…два десятка пакетиков по паре щепоток. Как-то мало для бизнеса, не находишь? Да и их Анька давно уже в медотсеке в сейф закинула на случай нужды в наркозе.
— Да хрен с ними, с пакетиками этими, пусть подавится! — хмыкнул нарик. — Не, я говорю о серьезном «весе». Два кило «хмурого». Не бодяженного даже еще.
Волохай аж прифигел. Два кило героина — это было до хрена денег даже до начала этой всей жопы. Примерные цены он представлял — что-то около сотни баксов за грамм. А уж сейчас… Нарик прав — эта дрянь почти бесценна, и если здесь тот же Женя или Вова употреблять ее не будут, то, Волохай в этом уверен, в том же ТЦ, если там действительно налажена торговля между группировками, наркоту можно будет толкнуть очень дорого, точнее выменять на массу всего полезного. Вот только…
— Откуда у тебя, мелкого барыги, два кило? — поинтересовался Волохай. — Ты же сам говорил, что…
— Когда началось, я ведь говорил — забрал все, что мог, и два кило «хмурого» тоже. Приныкал на будущее. Как знал, что пригодится…
Волохая сложно было назвать тугодумом. Идею нарка он понял сразу.
— Ты хочешь обменять свою свободу на два кило наркоты, так?
— Угу. Вы все равно меня убивать не хотите, но и отпускать не рискнете. Так и буду тут гнить непонятно зачем. А так… Ты отвозишь меня на место, которое я покажу, причем сидеть в тачке буду в наручниках. А хочешь — глаза завяжи. Ну короче, доедем до места, я отдаю тебе кило, второй килограмм мне, и мы разбегаемся, как в море корабли. Ну разве что жратвы мне в дорогу подкинь, да и ствол какой-нибудь…
— А еще тебе чего?
— Ну дядь Борь! Сам же видишь, что кругом происходит. Ружье вон какое ненужное хотя бы!
— Ага, а ты меня пристрелишь!
— Замотай его хорошенько в тряпье. Я пока размотаю, пока заряжу — тебя и след простынет. Или разбери. Только не сильно, чтоб я собрать потом мог…
— А что мне мешает просто пристрелить тебя там, на месте, и забрать весь «хмурый» себе?
— Вы меня тут пристрелить не захотели, а то там меня грохнуть? На кой черт тебе это? Да и с «хмурым» тут такое дело…попробую по кое-каким местам проскочить. Может, чего и найду, и тогда мы с тобой сможем еще поработать.
— Это как, интересно? — хмыкнул Волохай.
— Ну как, у тебя будут покупатели, у меня товар… Со мной, я это прекрасно понимаю, дел иметь не захотят. Я один, сам по себе. А у вас вон целая группа.
— Мне надо подумать.
— Думай, дядь Борь, думай…
Вопреки ожиданиям, Дима не стал настаивать и убеждать Волохая.
И тот уселся на лавку, принялся переваривать услышанное и думать. Хотя, что тут думать? Им нужны ресурсы на обмен. Даже не так, ему нужно срочно что-то сделать такое, чтобы поднять свой авторитет на уровень с Вовой и Женей. А он не боец, зато торговец отменный. Вот как раз и применит свои навыки. А когда все увидят, что он добыл, как много достал, то…
Так что как ни крути, а дело благое. Но подстраховаться надо. Парень, конечно, однорукий теперь, да и в принципе не слишком-то крупный, но…береженого бог бережет.
— Эй, Дима! Слышь…
— Да я тут, тут! — мгновенно отозвался пленник.
— Смотри тогда, значит, мое предложение. Я тебя, конечно, отвезу, но поедешь ты в наручниках, без вариантов. Мне только не хватало, чтобы ты меня по пути грохнуть попробовал.
— Ну, блин…ладно, мы ж обсуждали это…
— Ну вот. А раз так, значит прямо сейчас и поедем.
— Сейчас? — удивился пленник.
— Остальные вернутся и весь твой план пойдет насмарку. Никто никого не отпустит.
— Да лады. Я что, против, что ли?
— Вот и хорошо. Тогда так: не дури, без резких движений, а то ведь шмальну…
— Да какие вопросы, дядь Борь!
Волохай снял с крюка перед дверью те самые «браслеты», что нацепил на наркомана Вова, и которые потом сердобольные люди с него сняли, мол, чего мучить человека просто так, он из погреба никуда не денется. Затем пихнул