Она свернула за угол, зарыла руки в карманы и заставила себя идти дальше.
Дальше. Подальше от крыши. Подальше от него. Подальше от этого чувства, которое разъедало её изнутри, как кислота.
На крыше он всё ещё стоял у края.
Он смотрел вниз, но не видел улиц.
Только её силуэт.
Он всегда мог найти её в толпе.
Как и сейчас.
Она свернула за угол и исчезла.
И в этот момент он понял, что она больше не вернётся.
Его пальцы на мгновение сжались на поручне.
А потом разжались.
Когда она услышала звук сирены, было уже поздно.
Люди толпились у небоскрёба, смотрели вверх, но она не смотрела.
Она уже знала.
Она уже всё знала.
Только теперь она не могла ничего исправить.
Она закрыла глаза.
И тогда, в первый раз за всю свою жизнь, она поняла, что всё-таки слаба.
Потому что не смогла остаться. Потому что не смогла спасти.
Потому что теперь его не было.
Город продолжал жить.
Он никогда не замечает тех, кто уходит.