В любое другое время я бы как минимум удивилась, отпрянула, а сейчас позволяю ему положить мою голову на плечо и гладить по волосам.
Я дрожу от усталости, от жажды, от голода. От жары. В пустыне невыносимое пекло, как в бане, и воздух сухой до невозможности.
— Не хочу покидать пустыню, — признаюсь я. — Что там дальше?
— Я выведу тебя под руку, посажу в мобиль, и мы поедем по тракту на восток. Отсюда до столицы чуть более пяти тысяч километров, это несколько недель пути. Все как и в прошлый раз — я оставлю тебя без присмотра, ты сбежишь.
— Ты говоришь, за тобой следят. Разве они не видят, как глупо ты меня упускаешь? Это должно вызвать подозрения!
— И вызывает. Поначалу никто ко мне особо не присматривался, но с каждым годом следят все внимательнее. Где это видано, чтобы опытный охотник шесть лет бегал за одной особью! Меня спасает пока только то, что я сказал отцу, будто хочу лично поквитаться с тобой.
— Поквитаться? — Я отодвигаюсь, смотрю в его лицо. — Что я тебе сделала?..
— Ничего, Аяна. Но, пока все в подразделении думают, что ты меня страшно обидела, за тобой не посылают никого другого. Только боюсь, что вечно это продолжаться не может. Особ… прости — нелюдей остается все меньше. Когда вас было больше, ловили тех, кто ближе, но теперь ищут точечно, а ты и я давно под слежкой.
Я устало прикрываю глаза, но всего на миг.
— Ничего не понимаю. Почему ты тогда мне помогаешь? К чему все это? Ты тратишь время и силы, рискуешь!
— Моя мать была ведьмой, — бросает он и вновь обнимает меня. Я ошарашена настолько, что не могу противиться. — В первый судный день, когда меня послали к семье Ротесов — то есть к вам — и сообщили, что цель — взрослая женщина и ее дочь, ведьмы, я отправился в твой дом без колебаний. А потом встретил тебя у калитки. Растерянную, перепуганную, пострадавшую от огня. Ты была невинным ребенком. Потом еще несколько лет я не понимал, почему не могу выполнить свой долг и отвести тебя на казнь, как положено…
— Кому, черт возьми, положено?!
Охотник меня не слышит. Он говорит быстро, сбивчиво, словно старается высказаться в кратчайший срок.
— …но каждый раз я вспоминаю свою маму. Ей повезло, она умерла задолго до коронации Эйерада, но если бы она была жива? Ее бы не пожалели, я уверен. Несмотря на то, что она жена близкого родственника короля, ее бы не миновала участь погибнуть на гильотине. Эйерад никого не жалеет.
Я начинаю злиться. Оправдания охотника — а его слова кажутся именно оправданиями — больно бьют по сердцу. Моя-то мама погибла!
— Мне жаль, Аяна. Жаль, что ты оказалась в такой ситуации. Я бы рад спасти всех нелюдей, да только это не в моей власти. Я мелкий охотник, ищейка, давший клятву, и меня никто не посвящает в дела королевства. В первый судный день всем нам были выданы списки с именами и адресами нелюдей. В моем списке первыми были ты и твоя мама. Я не убивал ее, Ая, это сделали помощники…
— Я знаю, видела их.
— …и никого больше не убивал. Все шесть лет я якобы ищу тебя, нахожу, упускаю и снова ищу. Думал, это может продолжаться бесконечно, но, к сожалению, нет. Король дал приказ — очистить мир от нелюдей. Охотников тысячи, и они справляются гораздо быстрее, чем я рассчитывал.
— Как страшно все это, — шепчу я, на глазах выступают слезы — в теле, кажется, нет ни капли влаги, но я реву. — Зачем все это королю? В газетах пишут чушь о драконах, никто не говорит правды!
— Никому она не известна. Так уж сложилось, что правители обычно не делятся своими планами ни с кем. Но о драконах вовсе не чушь — Эйерад действительно их потомок, и, как болтают в народе, он спал и видел, как становится королем и мстит. Кто-то даже пустил слух, что Эйерад занял престол не совсем законным способом, да разве это имеет значение теперь?
— Он уничтожает часть населения мира только потому, что злой и мстительный? Никакой другой причины? Да как такое возможно! Я устала бежать, устала, понимаешь? Не могу больше!
— Знаю. — Ищейка вдруг целует меня в макушку, и меня будто прошибает током. — В последний раз, ладно? Доберись до Уланрэя, спрячься, я сообщу, что ты погибла, и мы будем свободны.
— Я так боялась тебя. Не жила, а существовала в страхе, что ты придешь. Не осознаю, что все скоро кончится.
— А я злился из-за того, что ты никак не можешь понять, где нужно спрятаться. Тайга же, ну? В тайге проще всего затеряться!
— Да откуда бы мне знать! Можно подумать, мне кто-то выдал инструкцию, куда бежать!
— Тш-ш-ш. — Он снова целует меня, я прячу лицо в его шею. — Уланрэй. Запомни. Это большая территория бывшего королевства Уландагара, на ней множество городов, поселков и деревень, но в основном — тайга. Тебе нужно туда. Год назад ее уже прочесывал отряд охотников, больше туда никто не поедет. Половина наших погибла, на поиски нелюдей потребовалось много времени, кого нашли — увели, кого упустили — останется там навсегда. И ты тоже, если поступишь, как я сказал.
— Я верю тебе. — Я всхлипываю и обнимаю охотника. Я. Обнимаю. Охотника. — Верю. Чувствую, что ты не лжешь, тебе незачем лгать, да?
— Да.
— В тайге меня не тронут?
— Не тронут. Главное, не попадайся на глаза стражам — я не знаю, как они отслеживают перемещения нелюдей, но они безошибочно определяют местоположение каждого. Думаешь, сам бы я смог находить тебя каждый раз? Конечно, нет. Мир огромен, а ты в нем — песчинка.
Мы стоим так еще какое-то время, обнимая друг друга. Мне не хочется, чтобы этот миг заканчивался, но время не остановить.
— Я счастлив, что наконец рассказал тебе все. Нам пора, Аяна. И не бойся меня, прошу! Я не причиню тебе вреда, но буду делать вид…
— Я понимаю. Давай… давай еще две минуты помолчим.
Глава 9
Утро началось с того, что на улице раздался оглушающий