„Дураки! Сволочи! “ Так он наорал на нас, когда мы не поняли. Правильно! Так подумали все, когда поняли.
Наше счастье — мы еще совсем пацанвой тогда были. И до сволочей никто в нашем полуночном сборище не дорос еще. Одни только дураки были. И у этих дураков хватило ума осознать результат очень смешной игры в „телепатию".
Дураки путанно-научно заубеждали Самвела: расположение звезд, психополе, притяжение Луны, еще всякую ересь. Эрудированные ведь дураки, нахватанные. Не сможешь ты, Самвел, помочь деду-Петросову. И не смог бы...
И ни один дурак за двенадцать лет с тех пор не посвятил Самвела в правила увлекательной игры „телепат". Разбегались в разные стороны, сталкивались, снова разбегались. И никто...
И в малом, и в большом психологическом практикуме лучше не знать. НЕ. Хотя, кто знает? Когда как.
Когда из-за Миньки очередное „макаронное" турне у Вики погорело, например.
Когда они с Самвелом на пляже потерялись.
Когда она выборочно загорела особенно слева. В Баку.
Когда вместо его турне...
Сказал бы тогда Самвел, и что? Лучше было бы? Хуже? И что лучше? Что хуже? А может, лучше бы ее турне тогда, чем Баку? Это очень удачно получилось...
— Вы что?! — говорят. — Какое турне?! На третьем месяце!
— А в Баку, не сказали? В Баку можно?
— Нужен мне твой Баку!
„... Делал вид, что инициативу мне оставляет. А сам только и делал, что все пути перекрывал. Каких только „ежей" не наставлял! Только мне что-нибудь засветит, а он тут как тут! И гасит. Чем угодно. Даже Минькой!.."
Очень я ее тогда обидел. Турне из-за Миньки сорвалось, а я какой-то Баку ей предлагаю!
Да что же тебе надо в конце-концов?! „Макароны"?! Что тебе надо, если все киношные Тегераны, Стамбулы, Багдады в Баку снимаются!.. Хочешь в Тегеран? В Стамбул? В Багдад? Вот и поехали! В Баку!
Там Ихтиандр в щелку кафе „Наргиз" подглядывает: „Эй, моряк! Ты слишком долго...“
Там Бриллиантовую Руку в лабиринтах Старой крепости от сомнительных связей отмазывают: „Ай-лю-лю потом!"
Там целый Аллен Делон по Дворцу Ширваншахов прыгает, отстреливается.
— Н-ну, если Аллен Делон...
И все равно я ее очень обидел.
Баку!!!
На улицах пальмы. И в клумбах, и так. Растрепанные. Перьями хлопают. Ветер. Моряна.
На базаре фрукт причудливый. С интригующим названием „фейхоа". Вкус — тонна ананасов за одну только штуковину! А всего остального — каждый прилавочник норовит лишний килограмм подбросить. Только забери, чтоб не пропадало!
На опушке вечернего сквера — всезнающее коловращение кепок. Разговариваем, да!
— „Нефтчи" вылетит, это я говорю!
— Маршал Жуков — это был да-а!
— Петросян почему проиграл? Он Спасского бы выиграл. Он специально проиграл. У него ход есть! Для сына бережет!..
На лотках через каждые сто метров развеваются штанинами нахальные джинсы „Рэнгл", переплевывая прочностью и покроем оригинал. Ошейные висюльки покачиваются, на солнце блеском изнывают. Переплевывая оригинал „бритву на цепочке" количеством — мы им дадим жизни! Этакое монисто из бритв! Чесалки пластмассовые с резьбой на рукоятке тянут лапки, маникюром багровеют...
На перекрестках пешеходы с „Жигулями" соревнуются — кто кого задавит. Никто никого. А, интересно! Прямо — фиеста! Только „Жигули" никого на рога не поднимают, никого под копыта не подминают. Милиционер сверху из будки взглядом снисходит — ну, разрезвились!
На этажах в аквариумных колодцах внутренних двориков бельевые ролики попискивают. Хозяйки перетягиванием шпагата занимаются — белье на просушку только вывесишь и уже снимай. Сухое. Внетелефонный обмен новостями окно в окно — через пространство, иссеченное веревками. Сверху тутовины переспелые об асфальт: голом! плюм! Снизу: треск нард.
— На-а-азим!!! Поднимайся кушить! Я кому говорю, э?! Кушить иди, э!
— Иду, э!
— Что за „э“! Не экай, э-э-э!
А по утрам муэдзинно-заунывное:
— Суха-а-ая хыле-е-б! Суха-а-ая хыле-е-б! — Для своей скотины пропитание в мешки собирают.
Баку!!!
И Вика с головой окунается в экзотику. А я — в знакомые улицы. Лица. И то и дело откуда-то изнутри выскакивает беспричинно-ликующее тихое междометие „Гы-ы-ык-к!“
...Отец.
— Куришь?
— Нет.
— Молодец! Пьешь?
— Нет.
— Врешь!
— Нет.
— Молодец! Давай, пока мать возится... Ты такой цвет видел когда-нибудь? А запах? А? скажи?.. Да-а... Это очень удачно получилось... что меня снова в Баку направили. А? Скажи? Ты что, не видишь?! Насморк! Не-ту!.. Теперь разницы нет, правда. Когда в отставку ушел — что насморк, что не насморк. А все равно — это очень удачно получилось!.. Долго она еще будет возиться?! Ты еще долго будешь возиться?!
Мать.
— Не кричи, э! Уже последние кидаю. Раскричался!.. Во-от! Еще кушай, да! Ты совсем ничего не кушал! Еще один жалко, что ли, скушать?!. Слушай, почему ты их называешь „чебурек"? Всю жизнь кутабы назывались, теперь какие-то чебуреки!.. Не знаю! Я всегда кутаб говорила. И делала тоже кутаб. Чебурек можешь там у себя кушать, а здесь кутаб кушай. Я кутаб делаю, а не чебурек. Ну, еще один?..
Томка.
— И ничего не растолстела! Зачем говоришь! Смотри, талию — видишь?.. Что ты опять смеешься?! Знаю я твое „умиление"! Подумаешь! „Толстые" роли, знаешь, как у нас в ТЮЗе нужны?! Сейчас набрали совсем младенцев. Сплошные Красные Шапочки — Бабушку некому сыграть... Вот как дам сейчас по шее за „бабушку"! На меня одну грима уходит килограмм, чтобы состарить! И Самвелу даже больше нравится, когда я поправилась... Ой, а можно еще одну?.. „Невский факел", да? У нас шоколад в коробках — на каждом углу, но таких нет. Самвел, можно, да?
Самвел.
— Ты все-таки плохо сделал, что на свадьбу не приехал... Ада, какие экзамены?! Потом сдал бы! Заболеть не мог, что ли?! Заболел бы и прилетел! Я бы тебе справку здесь сделал! На неделю... Такая свадьба была! Семь подносов с подарками было! Семь! Когда Адиль женился — у него и то на свадьбе пять подносов всего было! Ну, Адиль, ну! Еще дрались, не помнишь?.. Оркестр такой был — весь двор не спал. Иса-бала с кеманчей пришел. Хочешь, говорит, свой мотоцикл подарю на свадьбу? Шутит, да!.. Ребята пришли из техникума еще. Помнят. И вся команда, все „Трудовые резервы". Ракеты пускали! Танцевали прямо во дворе знаешь как?! Утром хоть новый асфальт клади!.. А я сижу с Томкой — жених, сидеть надо, танцевать нельзя. Единственное, что пожалел на своей свадьбе — это что я жених!.. Что ты смеешься?! Ада, я не