К моему удивлению, то же самое оказалось у четвертого из эскадрильи Анны — рыжего тощего Патрика.
— Падшие сотворили много зла, — сказал ангел. — Идите обратно, слушайте музыку, она утешает. На вас нет вины, я люблю вас всех.
Он воздел руки и Бадди с Патриком окатило такой мощной благодатью, что они принялись плакать и смеяться одновременно. Ангел терпеливо выждал полминуты, пока они пришли в себя, умылись и вышли из душевой. Потом задумчиво посмотрел на нас — будто решал, устроит ли его шестеро вместо восьми.
— У меня полный курс пилотирования «Осы», — сказала неожиданно Анна. — И у Роберта. Мы летаем, поддерживаем готовность.
Роберт, высокий тощий парень, третий у синих, кивнул.
— Хорошо, — сказал ангел. — Тогда вы отправитесь в путь вшестером на пяти машинах. Этого должно хватить.
Я не очень люблю полёты в смешанных эскадрильях, особенно когда вместе соединили и пилотов, и типы кораблей. Это сильно ломает тактику. Но кто я такой, чтобы спорить с ангелом?
— Вряд ли вас ждёт бой, — сказал ангел задумчиво. — Серьёзный бой… Хорошо. Я дам вам координаты, вы проведёте поиск.
Мы закивали.
Поиск?
Конечно же. Ни на что больше мы и не годны. А совершить особый поиск, по заданию ангела, совершенно секретно… Это круто!
— Все вы примите на борт по термоядерному заряду, — продолжал ангел. — Найдя искомое, вы нанесете удар и поспособствуете тому, чтобы искомое погрузилось в глубокие слои Юпитера.
Мы опять закивали, но теперь неуверенно. Капала вода, пахло сыростью, из-за закрытых дверей доносилось пение скрипки.
— Всё ясно? — спросил ангел строго.
— Ангел мой, ваше совершенство, — Паоло поклонился. — Дозволены ли два вопроса?
— Спрашивай и я отвечу.
— Кто командир нашей группы?
Ангел внимательно осмотрел Паоло. Потом Анну. Он будто взвешивал между двумя командирами эскадрилий.
— Разумеется ваш командир — Святослав Морозов.
У меня перехватило дыхание. У Паоло, кажется, тоже. Но он оправился сразу и спросил:
— Благодарю за разъяснение. Второй вопрос — какова искомая цель?
— Ах, да… — кивнул ангел. — Разумеется ваша цель — мёртвый серафим. Он погружается в атмосферу Юпитера, но недостаточно быстро. Нельзя позволить падшим найти и осквернить тело высшего чина.
Он ещё раз взмахнул рукой, по нам прокатилась лёгкая волна благодати.
— Идите и исполните, — строго сказал ангел. Покрылся лёгким ореолом, заставившим наши глаза прищуриться. И исчез.
А я понял, что точно знаю местонахождение мёртвого серафима.
И координаты мне не нравились.
Глава 8
8
Мы шли по коридору ко второй взлетке. Коридор пологой дугой охватывал северную сторону базы, от него отходили широкие проходы к взлеткам. От первой доносилась джазовая музыка, во второй царила тишина. Была ещё третья, теоретически каждое крыло могло использовать свою, но фактически работали только две.
— Стартуем с третьей, — сказал я, бросив взгляд на проход ко второй. — Меньше объяснений.
— Разрешите обратиться? — спросил Паоло.
Я покосился на него, но командир нашей эскадрильи был серьезен. Паоло из нас в любом возрасте был самым высоким, даже сейчас возвышался на полголовы выше меня.
— Перестань! Конечно.
— Не хочешь доложиться начальству?
— Нет, — ответил я. — Время потеряем. Взлетим — сообщу.
Паоло кивнул, никак не выразив своё отношение. К приказу ангела он отнесся очень серьезно.
А вот во мне бурлили какие-то странные чувства.
Мёртвый серафим? Я никогда не слышал, чтобы гибли высшие чины, что ангельские, что падшие. Эти гиганты обменивались ударами, способными развалить в пыль спутник, но им всё словно было нипочём.
«Слава, я думаю, этот полёт не кончится ничем хорошим», — сказал Боря. «Что бы ни случилось с нами, мы никогда не будем прежними».
— Ничто и никогда не остаётся прежним… — пробормотал я. — Ибо не все мы умрем, но все изменимся.
Паоло опять покосился на меня, но смолчал. Он белобрысый и лопоухий, сейчас уши у него заалели от прилива крови, как всегда, когда он волнуется или злится. Потом Паоло сказал:
— Спирит тоже говорит, что наш мир разлетится на миллион осколков, которые не собрать воедино.
Я, не останавливаясь протянул руку, мы обменялись рукопожатием.
И словно бы стало легче. Неловкость от того, что главным назначили меня, прошла.
Шлюз на третью взлетку открылся легко, пахнуло прохладным воздухом — здесь температуру держали пониже. Замигали и зажглись лампы под потолком. Тут не дежурили техники и морпехи, но мы справимся и без них.
Паоло глянул на меня, я кивнул. Он подошёл к управляющим панелям, авторизовался, сказал:
— Поднять на третью взлетную истребители синей эскадрильи второго крыла и свободную «осу» из резерва. Полная экипировка всех кораблей по тяжелой схеме…
— По тяжелой планетарной, — напомнил я. — Серафим в атмосфере.
Паоло помедлил секунду, кивнул, добавил:
— Уточняю, тяжелая планетарная схема, термоядерные ракеты на «пчелы», термоядерная торпеда на «осу». Это не учебный полёт, полная экипировка, оружие готово к применению.
Я нервно прошёлся по взлётке, глядя на лифтовые площадки. Вот замигали красные огоньки по контуру, негромко завыли сирены — пять площадок стали опускаться. Из хранилищ пошло тепло, пахнуло озоном, смазкой и горячим металлом. С детства знакомый успокаивающий запах…
— Паоло, что происходит? — рявкнуло от экранов. — Паоло, это майор Мейсон. Чьё распоряжение?
— Прямой приказ ангела, — ответил Паоло. — Срочная миссия, информация скрыта. Распорядитесь о немедленном исполнении.
Пауза.
Я понимал бедолагу Мейсона. Вылеты должны быть согласованы. Но прямой приказ ангела…
Это выше всей цепочки управления. Это глас с неба. Иди и исполни.
— Кто может подтвердить? — спросил Мейсон.
Я подошёл к экранам, отстранил Паоло.
— Святослав Морозов, синий-два второго крыла. Распоряжением ангела назначен командующим миссией. Участвует синяя эскадрилья второго крыла и Анна с Робертом из зеленой. Они идут на «Осе».
Мейсон на экране стремительно покрывался капельками пота. Он был один в штабе и сейчас пришлось брать ответственность на себя.
— Мы можем подтвердить, майор, — сказала из-за спины Анна. — Ангел явился во время концерта, отвёл всем глаза и дал нам задание.
Мейсон смирился.
— Вам действительно необходима термоядерная торпеда? Торпеда???
— О да, — сказал я. — Самая тяжелая, что есть. Поставьте сто двадцать мегатонн.
— Вы где собрались воевать… — начал Мейсон и