– Коротышка смеет огрызаться?
Малахит разозлилась.
– Чего мы ждем вообще? Пока она сообразит, что в опасности не только ее ящики с игристым, но и весь город? Дуся, хватай ее!
– Ta guelle [8]!
Катерина снова остановила перепалку:
– Адель, это серьезно. Ты рискуешь потерять все, что имеешь. Насколько я знаю, в эту партию ты вложила все свободные средства, n’est-ce pas? [9]
Адель цыкнула и со злости переломила яркий флажок пополам.
– Merde! [10] День коту под хвост. – И двинулась вдоль по причалу к берегу.
– Скорее псу, – не удержалась Диана.
* * *
С прибытием Адель в экипаже стало совсем тесно. Атмосфера была весьма далекой от дружеской – контрабандистка прямо-таки источала волны раздражения. Илай, по старой дурацкой привычке, попытался сгладить ситуацию светской беседой и спросил, не живут ли в Волчьей слободе ее родные.
– С чего бы еще? – фыркнула та.
– Ну, вы же шлеменка, вот я и подумал…
– Я – аллуженка, ты, chien belyave [11]!
– Мы жили в Картеризе, это столица Алласа, – пояснила Катерина, чуть заглушая ее прихотливую двуязычную брань. – Мадмуазель родом оттуда.
Илай сконфуженно отвел взгляд, шепотом кляня Егорку Коновалова за недостоверные сведения, а Диана отметила про себя взаимную нелюбовь между соседствующими народами. Но оно и понятно: после войны с Паустаклавой и потери шлеменцами обширных территорий, аллузы отказались от прежних союзников, назвав их недостойными трусами.
Тем временем брусчатка давно сменилась дощатым настилом – наемный экипаж выехал из делового центра Далени.
– Направо, – картаво командовала Адель, скрестив руки на груди, а Калеб, не отрывая от нее тяжелого взгляда, стучал по крыше экипажа. – Теперь прямо до следующего перекрестка.
Стоило им остановиться и выйти, как возница щелкнул удилами и на предельно возможной скорости укатил прочь. Диана моментально уловила причину такой спешки – в воздухе пахло кровью, а из-за приоткрытых ворот амбара, служившего Адель складом, виднелась бледная человеческая рука в багровой луже. Кто-то отчаянно хотел сбежать, но не преуспел.
– Все-таки загрызла, – процедила Адель.
– Вам лучше остаться здесь, – кивнул обер-офицер Катерине, – остальным приготовиться…
– Мне ничего не угрожает, – повела плечом графинюшка. – Со мной охрана.
Дуся молчаливой фигурой воздвиглась позади нее.
– Я могу остаться снаружи, – вызвалась дю Жанеран.
– Нет уж, вас, мадмуазель, я попрошу держаться как можно ближе, – вкрадчиво произнес Калеб, крепко беря ту под локоть.
Диане надоело следить за их препирательствами – уж Рубин-то разберется с нахальной аллуженкой. Она поймала взгляд Дубравиной и первой скользнула в нутро склада, откуда доносилось громкое чавканье. Илай следом, а за ним и все остальные.
Чудовищная псина, вернее, то, что ей притворялось, возлежала на груде развороченных ящиков и длинным языком выуживала что-то остро пахнущее из большой бочки.
– Маринованный тунец! – взвизгнула Адель, запуская пальцы себе в волосы. – Золотой за три унции!
– Конец твоему тунцу, – проворчала Диана, поддергивая тесные рукава. Пора было взяться за клинки.
Но ее вдруг остановила Катерина:
– Вы не должны ей навредить! Только задержать на время.
Охотница хотела было возмутиться, но, глядя в радужные, ужасно серьезные глаза подруги, поняла, что не может. Калеб рядом сдержанно кивнул, тоже принимая эти странные правила.
– Слушай мою команду: задержать монстра любым доступным способом!
Щелкнул металл. Адель заорала дурным голосом:
– Connard [12]! ПУСТИ, КОЗЛИНА!!! – Причем последнюю фразу она выдала совсем без акцента, видимо наловчившись ее повторять.
– Я должен быть уверен, что вы не сбежите, мадмуазель, – холодно отозвался обер-офицер, пряча ключ от миниатюрных оков, которыми он прицепил запястья Адель к ближайшей опоре.
Вопли контрабандистки все же привлекли внимание чудища, и оно оторвалось от своей обстоятельной трапезы. Когда оно поднялось на непропорционально короткие кривые лапы, стало ясно, что ему удалось вырасти еще в два раза против их последней встречи, а еще…
– Она давит своих жертв! – гаркнула Диана, отпрыгивая в сторону. На месте, где только что лежала монструозная сука, топорщились переломанные ребра подручных Адель. – Не окажитесь под брюхом!
Псина повернула в ее сторону тяжелую башку, роняя густую пенистую слюну на пол.
– Ну, давай, кто ловчее? – криво ухмыльнулась Охотница, припадая к земле и подбирая юбки.
Тварь привстала на задние лапы и, вытянувшись в прыжке, попыталась обрушиться на Диану сверху, но та отшатнулась и, когда туша опустилась перед ней, быстро взбежала по складчатой морде и оседлала чудище. Еще миг, и она развернулась на холке, чтобы вцепиться в висячие уши.
Катаклизм издал протяжный вой, перешедший в рычание, и попытался стряхнуть Малахита, но Диана держалась цепко, как клещ. Илай и Калеб достали шпаги и бросились в атаку, но, разумеется, сделали только хуже.
– Назад, бестолочи! Вы ее только раззадориваете!!!
Но из-за гвалта они ее не слышали: пока тварь скакала, круша все на своем пути, Адель слезно выкрикивала названия безвозвратно утраченных товаров: «Устрицы! Лангусты! Артишоки! Мезольское золотистое! Молодая спаржа!», под когтистыми лапами с хлопками взрывались охлаждающие капсюли, а Катя умоляла не ранить собаку. Грохот, треск, хрипы чудовища, брызжущего слюной. Калебу удалось рассечь острием оружия шкуру на ее груди, но кровь не полилась.
«Да потому что это не животное!» – зло подумала Диана и посильнее потянула на себя уши вместе с тяжеленными складками кожи.
Отшвырнув атакующих, катаклизм вновь попытался избавиться от Малахита, подкидывая в воздух задние лапы, точно необъезженный равнийский скакун. Юбки передавили бедра, но Диана изо всех сил сжимала колени, чтобы удержаться. Тогда чудище решило сменить тактику.
– Скуда! – крикнула Диана, осознав, что оно сейчас повалится на спину, чтобы раздавить ее о доски. Она отцепилась от ушей и подпрыгнула, в последний момент ухватившись за широкую балку.
Снизу раздался грохот и очередной вопль мадмуазель:
– Икра-а-а!!
Калеб достал из-за пояса пистоль и выстрелил. Увы, мимо. Псина пошла на таран, ревя, как разбуженный посреди зимы медведь. Илай метнулся в сторону, сшибая пристава с ее траектории.
«Задержать, значит… Да как это сделать-то, она ж неудержимая!» – соображала Диана, сидя верхом на балке.
– Дуся, голова твоя каменная, помогай! – крикнула она голему, но горничная даже не шелохнулась – она заслоняла свою госпожу, и только ее.
– Чтоб вас всех, – сплюнула Диана и тут заметила нечто, что выглядело как возможное решение. Пришлось ползти.
Амбар шатался от метаний в нем огромной туши, доски натужно скрипели, и приходилось то и дело замирать, чтобы не сверзиться на поле бесславного боя, но Малахит упорно пробиралась к своей цели – массивной сети из пеньки, какими сцепляют бочки, чтобы не раскатились по палубе во время качки. Когда Диана доползла, оказалось, что снять сеть с крюка и прицельно ее швырнуть нет никакой возможности – крюк и сеть скреплял хитрейший морской узел, которые она так и не научилась вязать. Зато вполне могла разрезать.
Диана пронзительно свистнула в два пальца, привлекая внимание геммов внизу, и знаками показала, что собирается сделать. Наконец-то ее поняли правильно – брат и пристав начали прицельно загонять катаклизм под сеть, а она достала кинжал и принялась пилить неподатливую веревку. Только бы совпасть, иначе никак…
Пеньковые волокна лопались одно за другим с тихим треском. Подгоняемый уколами двух шпаг, катаклизм пятился. Все ближе и ближе. И тут веревка лопнула под весом сети и мешков, что висели в ней, и упала на чудовище раньше нужного – укрыв только круп и лапы, но не голову. Удар грузом повалил ее на бок, путы стреножили, но пасть все еще представляла немалую угрозу.
Диана недолго думая сиганула с верхотуры, держа в руках обрывок веревки, и еле успела накинуть его на толстую шею монстра сзади. Тот захрипел, не в силах вырваться.
А в следующую секунду вновь начал расти, увеличиваться в размерах.
– Катя! – заорала Диана. – Мне его не удержать!
Веревка натянулась, вгрызаясь в кожу ладоней, а вместе с ней натянулись и сухожилия Малахита. Плечи затрещали, причиняя лютую, ослепительную боль, но она лишь стиснула зубы и зажмурилась.
И вдруг ничего не стало.