Кулик остановился — в том, что ответ из Москвы будет положительным, нисколько не сомневался. Жданов внимательно смотрел за карандашом в его руках. И маршал продолжил говорить дальше:
— Петрозаводское направление прикрывают главные силы 7-й армии — Кирилл Афанасьевич наведет в ней порядок за самое короткое время — с ним группа командиров из Волхова. Под Медвежьегорском «пролом», если не принять срочных мер ситуация серьезно ухудшится. Надо защищать Повенец до крайности — там шлюзы. Две наши дивизии надежно подкрепят фронт — финны не настолько сильны, как немцы, но действуют напористо, в этом ним не откажешь. Еще немного и разразятся чертовски неприятные вещи. Как чувствовал, и заранее попытался хоть чем-то помочь.
— Отправим по Онежскому озеру бригаду морской пехоты, корабли, бронепоезда до Кондопоги, и артиллерию, главное согласованные действия, нужно постоянно держать связь. А вот вместо Южной оперативной группы будет развернута 4-я армия генерал-лейтенанта Маркиана Попова — в нее и пойдут все наши резервы, а штаб уже перебрасывается. Ее участок фронта взяла 54-я армия генерал-лейтенанта Пядышева. Ударом на Олонец, и дальше на северо-восток мы создадим кризис для финнов, и они поневоле начнут отводить войска от Петрозаводска и Медвежьегорска. Нам «мотти» постоянно устраивали, пусть отведают полной ложкой своего «варева».
В том, что финны будут воевать в союзе с немцами, знали все, вот только никто не ожидал, что они станут действовать в Карелии настолько напористо. И это при практически полном отсутствии нормальных коммуникаций — не говоря про железные дороги, нормальных грунтовых не было. Но лезли упорно вперед, причем уже не «свое» отвоевывая, за «чужим» пришли, к Онежскому озеру вышли. И оттуда их можно вышибить не лобовыми атаками, а такими же обходами и обхватами, пересечением коммуникаций — дорог ведь немного, и каждая из них крайне важна среди лесов и болот. А охранять их дело сложное — коммуникации в карельских лесах слишком протяженные, никаких сил не хватит. Отбиться от налета, или обложить небольшую группу диверсантов и партизан финны вполне могут, особенно когда егеря и щюцкоровцы в дело вступят. Но вот как действовать, когда целый полк точно таких же егерей или пограничников единственную дорогу «оседлает», причем эти полторы тысячи бойцов с горными пушками и минометами, снайперов хватает, а при необходимости к таким полкам эскадрилья У-2 прикреплена будет для снабжения. А правильно использовать многочисленные «кукурузники» очень важно — те же окруженные под Лугой дивизии лишились столь нужной поддержки. Ладно, Ли-2 немного, но ведь можно было наладить хоть какое-то обеспечение с помощью вот таких маленьких и тихоходных бипланов, способных перевезти десяток пудов на сотню километров. И к роли ночных бомбардировщиков их легко приспособить, и потери будут не столь большими — финская авиация не идет ни в какое сравнение с люфтваффе, и этим обстоятельством необходимо воспользоваться…
Фронт войны с Финляндией — в последней декаде сентября в полосе 7-й армии сложилась исключительно трудная ситуация. Всего несколько стрелковых дивизий могли бы изменить положение. Но резервов уже не имелось — все они были брошены на прорыв блокады Ленинграда, и истаяли кровью в ожесточенных боях. Отправить на финнов было некого, наоборот, от Карельского фронта требовали подкреплений…
Глава 21
— Я ведь как от тебя узнал, что 174-й завод в эвакуации только полтора десятка танков соберет из задела, и никакого производства в Чкалове не наладят, сразу решил все вернуть обратно, хорошо, что эшелоны не разгрузили. Сейчас работников заводов, особенно мастеров, с фронта снимаем и отправляем на место работы. Так что выпуск военной продукции станем наращивать, ГКО специальное решение принял о поставках для предприятий Ленинграда всего необходимого сырья и комплектующих. Так что за месяц многое сможем восстановить, и производство не снижать, а всячески увеличивать. Вот посмотри — это за сентябрь, пусть месяц не закончился, а это будет за октябрь, тут все особенно важные позиции указаны. Тут все — танки и минометы, пушки и автоматы — я этому уделяю особое внимание.
Григорий Иванович взял в руки листок, посмотрел на пропечатанные строчки и колонки цифр, покачал головой от удивления. Он прекрасно знал, что в сентябре город еще выдавал продукцию с увеличением, но в октябре началось резкое падение, а в ноябре, после того как на электростанциях закончился уголь и торф, вся промышленность фактически стала.
Были работники и станки, имелись материалы, отсутствовало главное — электричество. Но сейчас Ленинград обеспечивается по довоенным меркам, может чуть ниже — работает Синявинская ГРЭС и Волховская ГЭС, за время не столь и продолжительных боев под Мгой линии ЛЭП пострадали мало, ремонт проведен в кратчайшие сроки. Так же быстро восстановили часть порушенных железнодорожных путей — тут и военные работали, и гражданские, управились за несколько дней и поезда пошли, причем в обе стороны. Сейчас от Мги до Ленинграда укладывали разобранные ранее шпалы и рельсы пути — перегон до Кириши тоже включился в обеспечение, немцев удалось оттеснить на полтора десятка километров.
При наступлении погибли и были ранены множество бойцов, но ни одна дивизия не потеряла больше четверти своего состава — «обескровливания» частей не допускалось, и так хватило, что раньше полки полностью «сгорали» за день боев. Зато «кровавая цена» заплачена не зря — теперь пропускной способности двух веток хватало для перевозки половины грузов, что раньше следовали в Ленинград по Октябрьской дороге. И за счет снижения снабжения гражданского населения можно было удержать выпуск военной продукции на достаточно высоком уровне. Но уже сейчас некоторые цифры впечатляли, стоило напрячь память — он ведь внимательно изучал литературу перед «хроно-переносом» в тело и сознание реципиента.
Полковые пушки «клепали» в чудовищных объемах — их производство было давным-давно отработано, и сейчас сентябрьский выпуск мог достичь девятисот орудий, и держаться в октябре на столь высоком уровне, может чуть снизившись. Ежемесячной артиллерийской продукции хватило бы обеспечить «бобиками»