- Это бунт! – только и успел пискнуть Белояр.
А потом его как морковку вдернули с места и уволокли прочь.
Вот и славно! Дар аж хмыкнул от удовольствия. Одной занозой меньше!
Совет вновь загомонил, однако бросаться на помощь Белояру никто не торопился. Хмель уже гулял по крови, к тому же место у княжьего бока свободным стало - не грех кого из своих родичей пропихнуть.
Только Марьюшка беспокоилась, все поглядывала в сторону дверей.
- Не слишком ли жестоко? – шепнула вдруг. – Я ведь все равно на ярмарке побывала…
Верно. И тем самым щелкнула Белояра по носу. Такое мужик в жизни не забудет, наверняка мстить примется… Нет уж, пусть лучше злобой исходит подальше от княжьего терема. А жена и дочери этого пакостника еще спасибо скажут.
- Не думай о этом, - ответил так же тихо. – Белояр бы тебя не жалел.
Марьюшка спорить не стала. Вновь принялась за еду. А Дар цепко следил за пиром, подмечая каждое словечко. И когда беседа вновь вернулась к ярмарке, вновь поднялся со своего места.
- Видел я труды княгини своими глазами. И то, как рады были этому дети. Особливо моя дочь. За такое и наградить не худо было бы.
Совет примолк, но лишь на мгновение. А потом горница вновь наполнилась шумом, аж кубки зазвенели.
- Верно говоришь, князь!
- Златом осыпь поболее!
- Каменьев драгоценных!
- Что те каменья? Голос юной княжны дороже стоит!
Дождавшись, пока мужики утихнут, Дар сделал знак княгине подняться. И глядя в потемневшие до грозового цвета глаза, произнес:
- Жалую тебе дом, что стоит на ручье подле моего терема. А также грамоту о том, что навечно оно за тобой и твоими детьми, чьего бы роду племени они ни были. И никто не посмеет отнять это жилище, даже князь.
Чертознай вмиг очутился рядом и, отодвинув миски и кубки в сторону, раскрыл перед ними свиток из тончайшей кожи.
- Трое из Совета пусть поставят оттиск своего перстня, - велел мужчинам.
Для того ведь и затевался пир, чтобы умягчить сердца знати. Вышло даже лучше, чем Дар задумывал. Пихаясь локтями, рядом очутилось не трое, а пятеро жаждущих поручиться за слова князя и, ежели что, встать на защиту не княгини, а простой девицы.
Марьюшка аж ладошки к щекам прижала. Глянула на него с таким восхищением – ну просто любо-дорого. Хоть ты ей все селение подари.
- С-спасибо, князь… И вам, добры молодцы, - поклонилась советникам.
И хоть молодцы уже были седовласы, а подбоченились не хуже юнцов.
- Завсегда рады, княгиня-матушка.
- Сам слово сдержу и сыну передам…
- Не ты один!
- Идите уже, - процедил Дар.
И подхватив румяную от таких слов Искусницу, увел за собой. В след им неслись шутливые выкрики. Однако быстро стихли – народ вновь занялся угощением и вертлявыми прислужницами, коим Дар обещал за усердие вдвое больше серебра.
Охочих нашлось с избытком, а ему одной головной болью меньше.
- Куда мы? – обеспокоилась княгиня.
- Данное тебе слово хочу исполнить. Или передумала?
Марьюшка вздрогнула и отвернулась. Но Дар чуял - сомнения одолевали княгиню! Не так уж она и тверда в своих помыслах. А вот он более не терзался. Крепко решил, что начнет все заново, чтобы помнила Марьюшка только хорошее.
- Сюда нам, - кивнул на боковую лестницу.
Княгиня глянула на него искоса, однако промолчала. Так в тишине они и добрались до сада, где уже ждали трое волхвов. Увидав старцев, княгиня сама того не понимая, сунулась к нему под бок. Обнять бы, но Дар позволил себе лишь взять под руку.
- Они здесь как свидетели моего слова, - обронил вполголоса.
- Л-ладно…
Дар кивнул. Подойдя к молчаливым старцам, склонил голову, а затем развернулся к Марье.
- С этого дня ты более не жена мне, Марья Искусница. Да услышит Велес мои слова.
Деревья громко зашелестели и стихли, медведь тоскливо заскулил, а старцы дружно кивнули.
- Велес принял твои слова, Дар Семижильный. Клятва исполнена. Отныне Марья Искусница сама себе хозяйка.
И, не проронив более не звука, волхвы побрели прочь. Глянув им вслед, Марьюшка тихонько вздохнула:
- Э-это все?
А сама отвернулась украдкой и щеки вытерла. И у него комок поперек горла встал.
- Нет, красавица, не все. Теперь самое тяжкое – Варваре объяснить. Слухи ведь все одно доползут. Так что лучше мы сами.
- Не уходи! Нет!
Тонкие ручки обнимали за шею крепко-крепко. Варварушка уже час не слазила с ее колен, но Марьяна и так бы не отпустила. Одно дело - мысленно представлять тяжелый разговор, совсем другое – его вести. Точнее, говорил в основном князь. И это было удивительно! Марьяна искренне считала, что это ей придется выкручиваться, но Дар принял первый удар на себя. И начал как заправский психолог! Посадил дочь рядом, принялся объяснять, что ее все любят и какая она умница-красавица… И только потом очень осторожно ввернул, что порой взрослым надо бы пожить отдельно.
Марьяна была настолько шокирована, что не сразу среагировала, когда Варварушка соскочила с лавки и бросилась к ней.
И вот они до сих пор сидят в обнимку, а князь рядом. И Святозар тоже…
- Полно носом шмыгать, сестрица! – заворчал, наверное, раз в десятый. – Эка невидаль - княгиня в другом тереме поживет. И раньше такое случалось!
- Нет!
Ох, черт… Да не пошла бы их договоренность с князем в одно место? Как-нибудь иначе вопрос решили бы… Но пока Марьяна мучилась в сомнениях, князь вдруг выдал:
- А может, с княгиней денек-другой побыть хочешь? По хозяйству ей помочь?
Варварушка удивленно хлопнула ресницами.
- А ты? – ткнула пальчиком в князя.
- Я останусь дела решать государственные да вас со Святозаром к вечерней трапезе ждать.
- И Ма!
- И Марью, если пожелает, - охотно согласился Дар.
- А ваш отец станет ко мне заглядывать! Когда захочет, - добавила Марьяна, смутившись.
Хотя вряд ли он захочет. Мужик-то теперь свободный… Настроение окончательно проломило дно. Да, Марьяна понимала, что это глупо. Она должна прыгать до потолка, издавать победный клич радости и всякое такое. Но вместо этого давилась ревностью и сожалением. Оставлять терем хотелось все меньше, а закатить истерику, требуя метку, - все больше.
- Холофо, - огорошила вдруг Варвара. – Идём, - дёрнула за руку.