Она обвела взглядом всех присутствующих, и в ее глазах читалось не просто раздражение, а настоящая ярость.
— Вы все не понимаете! — воскликнула она, и в ее голосе прозвучали стальные нотки. — Дело даже не в том, что жениха выбрали за меня. Дело не в том, что я лишена права выбора. Как наследница клана Лянь, я всегда была готова к тому, что мой брак в первую очередь должен принести пользу моей семье.
Она сделала шаг к центру комнаты.
— Дело в том, что Хаято — плохой человек. Гнилой изнутри. — Ее голос дрогнул от эмоций. — Я это чувствую. Под всеми этими комплиментами и галантностью скрывается что-то отвратительное.
Лянь нахмурился.
— Не забывайся! — воскликнул он, — мы не дома. Что если хозяева услышат эти слова? Ты хоть представляешь какой будет скандал?
— Не услышат, — флегматично отметил лич, — первое, что мы с Максом сделали, когда вошли сюда, это проверили гостевое крыло на всевозможные ритуалы и артефакты слежки или прослушки. Как ни странно, их здесь нет.
Минжу торжествующе взглянула на отца. Но Ляня волновала не только громкость её слов.
— Минжу, это серьезные обвинения. На чем они основаны?
— На инстинкте, — резко ответила девушка. — На том, как он смотрит на меня, когда думает, что я не вижу. На том, как меняется его голос, когда он разговаривает со слугами. На сотне мелочей, которые говорят мне — этот человек опасен.
Дед Карл фыркнул.
— Женская интуиция, — произнес он с насмешкой. — Девочка, в мире политических браков важны альянсы и выгода, а не твои капризы.
— Это не каприз! — вспыхнула Минжу. — Это…
Она осеклась, явно ища слова, чтобы объяснить то, что чувствовала на каком-то подсознательном уровне.
Лянь поднял руку, останавливая дочь, которая уже открыла рот, готовая продолжить фразу.
— Довольно на сегодня, — сказал он устало. — Мы все утомлены долгим путешествием и впечатлениями дня. Утром мы сможем обсудить это более спокойно. И я рассчитываю, что завтра ты будешь более мила с Хаято.
Он поднялся и направился к выходу из гостиной.
Когда Лянь ушел, в гостиной повисла тяжелая тишина, и очень скоро все разбрелись по своим комнатам.
* * *
Как только за мной закрылась дверь моей комнаты, я сбросил маску вежливого гостя. Вечер был забавным, но с точки зрения пользы для дела, не дал нам ничего. Одно было ясно, Такахаши привыкли жить на широкую ногу и тыкали своим богатством везде, где только могли.
Хотя, должен заметить, что далеко не все части их дворца выглядели так шикарно, как те, которые они показывали нам.
Я уже успел убедиться через своих разведчиков в том, что многие залы нуждались в ремонте, а подвалы и холодильники вовсе не ломились от дорогих вин и деликатесов.
Живут ли хозяева также роскошно в обычные дни, как пытались сегодня показать нам?
Я устроился в кресле у окна, выходящего в сад, и закрыл глаза, чтобы ничто не отвлекало меня от связи со своими маленькими разведчиками.
Пока я развлекал гостей представлением с дудочкой, десятки крыс разбрелись по поместью Такахаши, проникая в каждый уголок, где могли скрываться секреты.
Кое-что я уже узнал и за время праздника. Планировка дома, расположение охраны, привычки слуг.
Но теперь, когда хозяева тоже разбрелись по своим комнатам, у меня был шанс услышать что-то по-настоящему важное. Конечно же, в первую очередь, меня интересовала их связь с Белыми Журавлями.
Но вместо этого одна из крыс, устроившаяся под половицами в кабинете Хаято, передала нечто не менее интересное.
В комнате находились двое мужчин, и голоса их были мне знакомы. Хаято говорил со своим дядей Кенджи, тем самым, который расспрашивал меня за ужином.
— … думаю, она поддается дрессировке лучше, чем ожидалось, — доносился голос нашего жениха, но в нем не было и следа той медовой галантности, которую он демонстрировал весь вечер.
Теперь он звучал грубо и цинично.
— Ты слишком самонадеян, племянник, — ответил Кенджи. — Девушка умна. И я заметил, как она смотрела на тебя. Не думаю, что она так легко попадется в твои сети.
Хаято рассмеялся неприятным, скрежещущим смехом.
— Даже если так, ты видел как счастлив этот дурак Фуцян? Он уже мысленно породнился с нашим домом и ни за что не позволит дочке взбрыкнуть.
Кенджи усмехнулся.
— Я думал, ты выбрал Минжу в первую очередь из-за её красоты. Ведь её наследство нельзя назвать впечатляющим. Так разве тебе не нужно её расположение?
Хаято расслабленно откинулся на спинку дивана.
— Она гордячка, это верно. Но я знаю как с такими обращаться. Все они в начале ерепенятся. И Юми, и Эцуко, и особенно Сакура. Помнишь, как Сакура клялась, что скорее умрет, чем выйдет за меня? А теперь все три мирно прядут в монастыре и больше никого не беспокоят.
— И всё равно не понимаю, — задумчиво протянул Кенджи, — почему именно наследница семьи Лянь? Разве не стоило выбрать кого-то побогаче? Мы едва сводим концы с концами, даже при том, что заводы, доставшиеся тебе от Сакуры исправно работают.
— Действительно, — кивнул Хаято, — Лянь не слишком богаты, но у них много связей в Синдхешваре, самой крупном городе Синда. Через них, мы сможем выйти на этот рынок. И наши заводы, кстати, начнут приносить больше прибыли.
— Тогда тебе придётся продержать её при себе подольше, — хмыкнул Кенджи, — справишься?
Хаято расплылся в счастливой улыбке.
— Она красива. Гораздо красивее остальных моих жён. Думаю… я смогу выдержать её скажем, года три. Но рано или поздно она всё равно наскучит. Женщины словно цветы. Сначала они прекрасны, но потом увядают. А бизнес требует свежести.
— Свежих вливаний, так сказать, — засмеялся Кенджи.
— Именно, — ухмыльнулся Хаято, после чего взял в руки трубку стоящего рядом с ним кальяна и закурил, — ты же не думаешь, что это последняя моя жена?
Кенджи покачал головой.
— Ещё когда ты был ребёнком, все вокруг удивлялись насколько же нежное и привлекательное у тебя лицо. Редкость для мужчины. Матушка говорила, что ты сущий ангелок. И так красиво говоришь. Было бы глупо не использовать этот талант. Тем более, ты делаешь это во благо клана.
Хаято явно нравилось, когда его хвалят. Он довольно выпускал из трубки кольца дыма.
— Вот именно,