Я хмыкнул. А вот и начали вскрываться интересные подробности.
— Что именно они хотели? — уточнил я.
Арджун заметно занервничал судорожно вцепившись в простынь, но всё-таки ответил:
— Чтобы я работал на них. Хотели, использовать моё изобретение в других целях, противоречащих всему, чего мы с моим напарником желали добиться.
— Расскажи нам об этом, — попросил я. — Что именно вы открыли?
Арджун на мгновение замолчал, словно решая, можно ли нам доверять. Потом глубоко вздохнул.
— Вы представляете себе масштаб проблемы скверны? — начал он. — Она пожирает земли, калечит людей, превращает в монстров. Веками человечество только отступало перед ней, в лучшем случае — сдерживало.
— Мы это знаем, — кивнул я, — и если ты считаешь скверну злом, то здесь наша точка зрения совпадает.
Услышав это, Арджун сперва прищурился, словно не веря своим ушам, и даже переспросил:
— А что насчёт благодати? Разве вы не считаете, что её существование оправдывает всё?
Я усмехнулся.
— Тебе это пытались внушить Канвары?
— Это… и не только, — серьёзно кивнул он, — но я не поддался. Я видел слишком много, — он снова зажмурился и мотнул головой, словно отгоняя от себя неприятные воспоминания, а потом продолжил, — какое-то время я изучал мутации. Я не медик, но мой дар позволяет мне глубоко работать с любыми источниками энергии. А также, конечно, изучать их влияние на окружающую среду и разные организмы.
Я с интересом слушал учёного. Если он говорит правду, то его дар для нас — просто подарок судьбы. Кланы с такими способностями были крайне редки и чаще всего, в конце концов, они просто растворялись в других магических линиях, с более агрессивным и доминантным даром.
Вроде того, как в паре, где у одного из родителей карие глаза, а у другого — голубые, чаще всего рождаются дети именно с карими глазами.
Так и у магических даров есть разная степень доминантности. Например, поэтому, огненных магов больше, чем любых других. Эта разрушительная стихия одна из самых подавляющих.
А вот управление более тонкими материями, редкие и сложные способности потому и ценятся, что число их носителей почти не увеличивается, а то и вовсе уменьшается.
— И ты понял, что скверна — прямой путь к разрушению мира? — подтолкнул его к дальнейшему рассказу я.
— Именно! — воскликнул он, — и мне казалось, что все это понимают, ведь иначе зачем все эти приспособления, которые откачивают скверну? Заводы по переработке благодати и так далее. Но это всё лишь способ бороться с последствиями! — глаза Арджуна загорелись тем огнем, который бывает у ученых, когда они говорят о своих открытиях. — А мы нашли способ бороться с причиной! Мы поняли как не просто уничтожать скверну, а перерабатывать ее в полезную энергию! И не в благодать, а действительно в чистую магическую энергию!
Симон удивился:
— Перерабатывать? Но как это возможно?
— Все дело в особых кристаллах, которые добывают в горах Синда, — объяснил Арджун. — Долгое время их считали просто красивыми камнями. Но я обнаружил, что они обладают уникальными свойствами.
— Камни-некроманты? — пошутила Лифэнь в моей голове.
Я оценил. Действительно, ведь наш дар работал именно так, как и эти кристалл, если верить заявлениям Арджуна. Только мы перерабатывали скверну внутри себя.
— И как это происходит? — поинтересовалась Ольга.
— Они способны поглощать скверну и… перестраивать ее структуру, — Арджун попытался жестикулировать, но руки его дрожали. — Представьте себе скверну как… как грязную воду. А кристаллы работают как фильтр, который не просто очищает воду, а превращает грязь в полезные вещества.
— Я правильно понимаю, что это не просто слова? Вы проводили тесты? А может быть вам даже удалось создать работающий прототип? — уточнил я.
Я пока не был уверен, насколько это нам поможет. Пока что, с его слов, эти кристаллы были просто улучшенной версией гелиовитрумов.
Получится ли с их помощью остановить вторжение очагов в Рихтерберге? Но в любом случае, чем больше способов борьбы со скверной мы узнаем, тем проще нам будет противостоять потусторонним захватчикам.
— Не просто прототип, — с гордостью ответил Арджун. — Мы провели успешные испытания. Взяли образец скверны — настоящей, активной скверны — и пропустили через кристаллическую матрицу. На выходе получили чистую энергию. Никаких мутагенных свойств, никакого разложения. Просто… чистая сила.
— И что вы планировали с этим делать? — спросил Симон.
Лицо Арджуна помрачнело.
— Мы были молоды и наивны, — тихо сказал он. — Думали, что весь мир будет рад такому открытию. Особенно Великие Князья. Ведь они больше всех страдают от скверны, верно? Их земли, их люди…
* * *
— Готов? — Арджун обернулся к своему партнеру, который стоял у защитного экрана.
Самир кивнул, хотя в его глазах читалось волнение. За полгода совместной работы они провели уже десятки экспериментов, но каждый раз, когда дело доходило до работы с настоящей скверной, сердце начинало биться быстрее.
Ещё бы! Среди одарённых только настоящим безумцам придёт в голову находиться так близко к тому, что может не просто их убедить, а превратить в настоящего монстра, лишить разума. Участь хуже смерти. Тем более для учёного.
— Активирую кристаллическую решетку, — проговорил Арджун, осторожно поворачивая рычаг на странном аппарате, который они собрали собственными руками.
В центре устройства, в специальной камере, лежали три синих кристалла, самые чистые образцы, какие им удалось достать в горах Синда.
Вокруг них переливались магические символы, выгравированные Арджуном по схемам, которые он выводил месяцами.
— Энергия стабильна, — доложил Самир, следя за показаниями самодельных приборов. — Резонанс в норме.
— Отлично. Теперь самое интересное, — Арджун взял небольшой экранированный контейнер, в котором хранился достаточно крупный кристалл скверны.
Даже через толстые стенки чувствовалось его пагубное влияние. Магам-учёным приходилось действовать очень быстро, если они не хотели обзавестись милыми перепонками или чем-то ещё похуже.
А, чтобы достать такой кристалл пришлось пойти на ухищрения, которые так просто не опишешь, ведь чистильщики имеют право продавать сырьё из очагов только на заводы по переработке, что совсем не удивительно, учитывая опасность подобных материалов.
— Вводим активный компонент, — громко объявил Арджун.
Он поставил короб в камеру с кристаллами, плотно её закрыл, а затем вскрыл контейнер с помощью механических манипуляторов.
Эффект был мгновенным.
Кристаллы вспыхнули ярким синим светом, по их граням побежали словно электрические разряды.