Глава 23
— Что ты конкретно предлагаешь? — удивлённо спрашивает Энрике. — Закончить войну? Но она же в самом разгаре!
Пожалуй, будет не лишним рассказать, как шла гражданская война в Пятиморье. После того, как я помог Клею покинуть Мадрид, он в компании своего бывшего подчинённого Шакала двинулся прямо на базу контрабандистов.
Именно там собрались впоследствии главные силы бунтовщиков. Клей грамотно воспользовался недовольством контрабандистов нынешним режимом и попытками Совета Мадрида закрутить гайки. При Энрике-то всяко лучше жилось!
Да и агентов столько не водилось в море! Кому-то обещая амнистию, кого-то клятвенно заверяя, что при возвращении старого повелителя жизнь станет лучше и проще, Клей собрал вокруг себя мощную коалицию из всевозможных недобитков.
Была во всем этом некая ирония — повелителя Пятиморья шли спасать отбросы, которые когда-то не захотели принимать Мадрид как нового хозяина региона.
Но не контрабандистами едиными. К Клею присоединилась и его личная флотилия. Стоило морским офицерам только услышать про пленение своего непосредственного начальника, как они тут же разорвали все контакты с Советом Мадрида. Столичные советники, а также Каспер, как новый главнокомандующий, пытались утихомирить взбунтовавшуюся флотилию, но как бы не так!
Бенедикт просчитался, позволив Клею покинуть столичный остров. Сумей он прикончить или пленить талантливого адмирала, и тогда бы флотские смирились бы со сменой руководства. Да, им бы это ой как не понравилось, но у них просто не было бы альтернативы.
Но с моей помощью Клей выбрался из расставленного на него капкана. И тем самым мы нарушили проработанный план неприятеля.
Мадридский флот раскололся на две неравные части. И ситуация была далеко не в пользу Совета Мадрида. Из пограничных флотов дезертировали целыми фрегатами. Слава Клея, как легендарного адмирала Мадрида, позволила собрать ему вокруг себя множество сторонников.
Он был живым знаменем победы в Пятиморье. И когда перед флотскими стоял выбор — пойти на сторону живой легенды или же пойти под руку Каспера и, в частности, Совета Мадрида, то становилось очевидным, кого игроки предпочитали.
Но даже так, далеко не все были согласны предать клятву Мадриду и дезертировать. В пограничных флотах вспыхивали стычки. Отделения шли друг против друга. На кораблях матросы сталкивались друг с другом в битве на кулаках, а порой лилась и кровь.
Весь регион оказался втянут в гражданскую войну. Целые острова объявляли о своей поддержке Энрике, хоть он и находился в плену. В ответ на такие заявления Мадрид высылал агентов. А уж они действовали жестоко и без какой-либо пощады.
Поселения вдоль береговой линии обстреливали из корабельных пушек, а затем следовал стремительный морской десант. Не проходило и нескольких часов, как наместник, лояльный бывшему правителю Пятиморья, лишался головы или же был вынужден признать власть Бенедикта.
Агентство и его торговцы окончательно перешли на сторону Совета Мадрида. Ещё недавно, будучи соперниками за власть в регионе, они отчётливо ощутили угрозу от Клея и бунтовщиков, что шли бурным потоком под его руку. А потому действовали жёстко, решительно и грубо.
Этим толстосумам любой ценой требовалось сохранить своё положение, и при возвращении Энрике они чувствовали, что этот самый статус-кво окажется разрушен. Бывший повелитель Пятиморья точно не простит бездействие Агенства, когда случился переворот.
Вот и получилось по итогу, что на стороне бунтовщиков, желавших спасти Энрике, оказалась едва ли не половина Мадридского флота вместе с внушительными силами контрабандистов. Совет Мадрида же сохранил при себе вторую половину флота, а также получил серьезного союзника в лице богатых столичных толстосумов.
Вроде бы у двух сторон были примерно равные силы. Однако контрабандисты были кем угодно, но не военно-морским флотом. Их было много, их корабли были в массе своей быстрее судов противника. Но на этом всё. Все их преимущества и заканчивались. Контрабандисты могли наносить комариные укусы неприятелю, сближаясь для одного-единственного залпа и тут же разрывая дистанцию. О прямой перестрелке не могло идти и речи.
Бунтовщикам остро не хватало ресурсов, недоставало фрегатов на ходу, у них вообще была нехватка практически всего. И это неудивительно. Любая более-менее крупная база тут же подавлялась силами Агенства. Клей хоть трижды мог быть гением стратегии, но если у тебя не обеспечен крепкий тыл, то дело твоё плохо.
Последние месяцы гражданская война напоминала собою игру в кошки-мышки. Силы Совета Мадрида пытались навязать Клею и бунтовщикам генеральное сражение на море, а те раз за разом уходили у лоялистов из-под носа
Только в прямом столкновении новое правительство могло сломить веру восстания в звезду молодого адмирала. У Агентства и Каспера было больше кораблей, военных моряков, больше пороха и снарядов. Им не требовалось тратить много времени на пополнение припасов и ремонт. У них было всего в достатке!
Напротив, Клей был вынужден изображать из себя жонглёра, в руках у которого оказался сразу десяток острых ножей. Он не мог перестать их подбрасывать в воздух, потому что сделай он так и всё развалится. Эти же самые ножи сделают из юного адмирала подобие дикобраза.
Мужчине приходилось добывать припасы для огромного количества людей, совершая вылазки на ближайшие острова, проводя тайные переговоры с полисами, а порой и грабя конвои Агентства и Совета Мадрида.
Положение не ахти, как ни посмотри.
И потому понятно неверие Энрике. Он попросту не может представить себе сценарий, при котором гражданская война подойдёт к концу здесь и сейчас. Для этого Клею придётся принять генеральное сражение, что равносильно броску в кости.
— Перед тем, как я расскажу, что к меня на уме, я хочу кое-что тебе показать, — не давая ответа на вопрос мужчины, я достаю из набедренной сумки магическую сферу.
— Показать? Что? — Энрике берет в руки предложенный мною артефакт. Благодаря встречам с Аркаэлой и тёмными эльфами он уже имел представление, что это за безделушка.
— Я хочу, чтобы ты увидел настоящего врага, — поясняю я. — Нашего общего с тобой врага.
— Даже так? — хмыкает Энрике, когда на поверхности сферы появляется изображение. Образ пожирателя.
После чего включается запись сражения с Грибницей у северного канала. Забавно, конечно, но я толком и не успел заметить, как у Спарты появились военные корреспонденты. И причиной тому стало даже не развитие нашего собственного «телевидения», а простая необходимость учёных видеть самого противника и его возможности.
Запись на магические сферы происходила не столько для показа жителям Королевства, хотя и не без этого, сколько для передачи в Нору на изучение. А уже в самом