Где Эсмы купили себе новый особняк, Андрей знал лишь приблизительно — по эфирникам подробную информацию передавать сложно — и истина, что язык до Киева доведёт в его нынешней ситуации была неприменима. Пришлось полагаться на свои смекалку и интуицию. Одна сторона площади Красного пирата, сейчас заполненной зеваками, любовавшимися представлениями циркачей, упиралась в ипподром, величественное сооружение, чем-то напоминавшее римский Колизей, только размерами раза в три поменьше. Напротив шла улица, вот по ней-то Немченко и двинулся, обходя людей, чтобы не испытывать неприятных ощущений, когда бы он сквозь них просачивался.
Третий дом, как и указывалось в сообщениях, имел черепичную крышу коричневого цвета. Сомнения, даже если бы у попаданца они и возникли, разрешились тем, что во дворе особняка стояла выпятив уже заметный живот ола Одисса собственной персоной и смеялась над мальчишкой-слугой, застрявшем между оградой и дровником.
— И только попробуй теперь рубаху или штаны разодрать, я тогда тебе задницу также раздеру. — угрожала она шутливо.
Поспешать с объятиями к подруге ол Рей не стал. Также в сумраке сначала обошёл по периметру территорию своих друзей и лишь убедившись, что никого подозрительного рядом нет, возле цветущей яблони вышел из сумрака и направился к калитке.
— Добрый вечер, — крикнул с улицы. — У вас все дома?
Глава 18
— Вот так мы и живём. — сказал Тимг за спиной Андрея, когда они вдвоём спускались со второго этажа особняка Эмгов. — Спасибо тебе огромное, Анд. Мы о таком жилье для себя в столице империи даже и не мечтали. Тут всё безумно дорого, особенно земельные участки и дома.
— Да ладно. — чуть обернулся адепт семи стихий. — Не мне говорить спасибо надо, а нашему щедрому королю Ратвесу Четвёртому. Это ж я из его казны вам деньги выделил. Кстати, ещё вам вексель имперского банка на тысячу оборов принёс. Для, сам понимаешь, чего.
Спустившись, направились в столовую, где хозяйка дома, не взирая на свой статус благородной олы и разросшийся до размеров тамтама живот, лично участвовала в накрывании стола, помогая служанке. Показывала тем самым огромное уважение к гостю и радость от встречи с ним.
Немченко немного скромничал насчёт финансов. Резонно рассчитывая, что созданная им организация не только и не столько будет служить далиорской короне, сколько ему лично, вкладывал и свои средства в развитие агентурной сети, тем более, таких важных её узлов как фагосская резидентура. Здесь и именно здесь находится главный центр воздействия на всё происходящее на континенте.
— Думаю, нам пока не нужно повышаться в должностях. — сказал Тимг уже за ужином. — Ты просто не представляешь, Анд, какое в имперской канцелярии скопище жалящих друг друга скорпионов.
— Почему же? — усмехнулся Андрей. — Очень даже представляю.
Много лет он проработал офисным клерком. Аудиторская фирма конечно не государственное учреждение, но ещё тот змеепитомник. Подставить коллегу или донести о его промашке начальству считалось вполне нормальным делом, за это даже обижаться не было принято.
— Нет, Анд не представляешь. — отказала старому другу в праве осознавать масштаб чиновничьих интриг ола Эсм. — У нас в нагабинской палате такого вообще не было, ты же помнишь. Все друг другу помогали и прикрывали. А тут… В общем, если мы сразу же начнём подкупать секретариат должностей, то источником наших доходов мигом заинтересуется тайная канцелярия. Нам же это не нужно? К тому же, мы и так в делопроизводстве, считай, в курсе многого происходящего. Ты, главное, скажи уже конкретно, что тебя интересует больше всего, а то вон, — кивнула она на подготовленные для гостя свитки числом четыре, выложенные на сундук, стоявший у стены. — записываем всё подряд, а нужно это или не нужно тебе, не знаем. Самое обидное, что про наш Далиор там всего три строчки. Восток континента императорский двор мало интересует.
— Лучше бы совсем не интересовал. — усмехнулся благородный Анд. — Вот только, именно отсюда натравливают на нас наших соседей. В общем, не расслабляйтесь. Но есть ещё одно дело, которое меня очень сильно волнует. Это напрямую с вашими обязанностями никак не связано, тут, скорее, надо убдет поработать в библиотеках, дворца ли ратуши, не знаю. Хочу всё подробно узнать о свойствах и могуществе императорского кристалла.
— Эй, — вскинулся Тимг. — Только не говори, что ты собрался штурмовать наш дворец.
— Пока нет, но кто знает. — Немченко улыбкой показал, что шутит, хотя говорил вполне серьёзно. — Я хочу знать об этом абсолютно всё. Только попрошу, будьте предельно осторожны.
О причинах его любопытства друзья в полной мере вскоре осознают, Андрей не сомневался, что уже в ближайшем будущем они подобно Джисе и Карту, Панае и Чергу с Флиоритой к своему изумлению увидят свои повышения рангов. Сложить два и два его друзья сумеют, они умные, хотя порой Тимг и выглядит весёлым разгильдяем, а Одисса занудливой.
— Уже уходишь? — почти в один голос воскликнули супруги Эсм, когда Немченко сообщил им о своём решении. — Мы думали, ты у нас переночуешь. — продолжила уже ола. — Я велела тебе спальню приготовить. Заметил, у нас целых две гостевых? — не удержалась она от хвастовства. — Было три, но одну мы под детскую переделали.
— Да, Тимг же мне сейчас всё показал. — кивнул попаданец. — Но мне действительно пора, есть ещё дела. А…
Андрей вовремя прикусил себе язык, и неуместный в этом мире вопрос, дескать, а когда точно тебе в декрет, так и не успел слететь с его губ.
Понятия отпуска по рождению ребёнка здесь не существовало ни для благородных ол, ни для простолюдинок. Первые благодаря магии сразу жк после родов приходили в обычное здоровое состояние, а за ребёнком всегда было кому присматривать и помимо матери, вторые же как-то обходились безо всего.
Кстати, одной из причин высокой детской смертности среди беднейших слоёв начеления — рабов, крепостных, городской голытьбы — во многом являлось и отсутствие заботы о новорожденных в первые дни, недели и месяцы их жизни.
— Когда тебя в следующий раз-то ждать? — спросил адепт смерти уже в холле.
— Не знаю, Тимг. Честно. — ответил Немченко. — Постараюсь ещё завтра забежать, но не знаю, получится ли. А это вам, чтобы нн скучали. — протянул он молодой, красивой оле крупный кусок обработанного янтаря. —