Влад выстрелил из лука мгновением позже.
Дал очередь из пистолета-пулемета Ратников.
Но раньше всех воспользовались своим оружием – крестами-уморями – Илья и Георгий.
Клинки прозрачного золотистого света вонзились в хребет дракона и заставили его оглянуться на больно ужаливших «насекомых». Он взревел, растопырил крылья и лапы, разглядывая неожиданного противника узкими, пылающими алым огнем глазами на трех головах.
Люди выстрелили еще раз, целясь по глазам.
Пуля Антона и стрела Влада попали в левую голову.
Разряды Георгия и Ильи поразили правую.
Дракон вскинулся на дыбы, как конь, рубя воздух перед собой передними лапами, сделал выпад средней головой. Из пасти вырвался клуб дыма и огня, накрыл не успевших отскочить мужчин.
Вскрикнули Валерия и Владислава, бросаясь на выручку мужьям.
Дракон взревел гулким кашляющим басом, качнулся вперед, намереваясь одним ударом покончить с пришедшим на подмогу соколу отрядом.
Женщины храбро кинулись к нему, разведя руки в стороны, пытаясь закрыть собой мужчин.
– Не смей, гад!
Дракон на мгновение замешкался, озадаченный их поведением.
Илья и Георгий погасили свою горящую одежду с помощью волшебных жезлов, замахали ими, сбивая пламя с одежды товарищей.
Антон, почти ослепший, в дымящемся костюме, вскинул винтовку к плечу, выстрелил. Дракон получил пулю в глаз, отшатнулся, но тут же кинулся на строптивых «букашек», осмелившихся причинить ему боль.
Однако он забыл о соколе. Финист пришел в себя и нанес ему мощный удар крылом, отбрасывая в воды озера. Затем бросился на врага сверху, молотя его клювом.
На какое-то время люди получили передышку.
– Складывай Володарь! – махнул рукой Даниле Георгий.
Художник в дымящейся, как и у остальных, одежде скинул со спины рюкзак, достал мешочек с рунами.
– В цепь! – продолжал командовать отрядом Витязь. – Надо отвлечь гада!
– Патроны кончились, – виновато развел руками Ратников.
– Доставайте ножи, эта нежить не любит явного оружия.
– Что это за зверь? Морок?
– Всего лишь сумеречное его воплощение.
Мужчины повиновались, выстраиваясь на берегу озера с ножами в руках. Один только Влад не стал доставать нож, но у него еще оставались стрелы, а луком он владел отменно.
Между тем бой между огненным соколом и черным драконом продолжался. Воды озера, посреди которого барахтались сражающиеся, кипели и летели фонтанами во все стороны, превращаясь то в дымные струи, то в огненные смерчи, то в потоки жидких металлических брызг. Однако вскоре сокол начал слабеть, дракон раз за разом ударами голов и лап вгонял его в озеро, и становилось очевидным, что долго огненнокрылая птица сопротивляться не сможет.
Влад и Антон выстрелили по два раза, истратив последние пули и стрелы, но в уязвимые места на теле дракона не попали, и тот продолжал добивать сокола, терявшего вместе с перьями и свою силу.
Попытались отвлечь монстра и Георгий с Пашиным, метнув в дракона клинки бледного света. Их атака оказалась более удачной и результативной, нежели стрельба товарищей. Дракон, получивший пробоины в черной бугристой броне шкуры, взвыл, дернулся, оглядываясь на обидчиков.
Илья поднял уморь, чтобы направить разряд в морду чудовища, но вдруг побледнел и без сил опустился на разорванную трещинами почву. Он израсходовал практически все запасы энергии.
Владислава бросилась к нему, прижала голову к груди.
– Илюша, милый, не умирай!
Дракон раскрыл пасть средней головы, собираясь метнуть язык пламени, но Георгий опередил его, метнув флягу с ниргуной, вложив в бросок всю свою незаурядную силу.
Сверкнув сине-фиолетовым огоньком, фляга влетела в пасть средней головы зверя и взорвалась!
Дракон потерял обе челюсти, с хриплым воплем взвился вверх, ошеломленно затряс двумя оставшимися головами.
Сокол, израненный, потерявший почти все оперение, погасший, но не сломленный, опомнился, снова ринулся на врага, сумев потеснить его к границе острова, за которой начиналась стихия алого огня и света. Но дракон быстро пришел в себя и ударом хвоста выбросил сокола в алую пропасть. Обернулся, разевая две пасти, словно улыбаясь в предвкушении расправы с пришельцами из мира Яви, существами из плоти и крови, и медленно пополз к ним, гримасничая, дергая зазубренным хвостом.
Десантники попятились, сжимая в руках ножи.
– Похоже, кранты, парни! – криво улыбнулся Ратников.
Георгий оглянулся на Данилу, торопливо раскладывающего на плоском бугре дощечки рун. Максим стоял рядом с глазами в пол-лица, находясь в ступоре.
– Что там у вас?!
– Заканчиваю! – отозвался Данила.
– Максим, пой!
Певец отрешенно посмотрел на Витязя, пошевелил губами, но ничего не сказал. По-видимому, он перешел грань эмоционального насыщения и с трудом понимал, где находится.
– Есть! – воскликнул Ломов-младший, укладывая в центр креста-Володаря последнюю дощечку.
Над крестом тихо встал столб призрачного серебристого сияния.
Дракон на мгновение замер, потом с громоподобным рыком бросился вперед.
– Максим!
Бусов посмотрел на стремительно мчавшегося к ним через озеро зверя, сделался белым как бумага, шевельнул губами, по-прежнему находясь в странном оцепенении.
– Максим, милый! – подскочила к нему Владислава, схватила за руку, погладила по щеке. – Пой! Ты сможешь! Иначе мы погибнем!
Певец вздрогнул, открыл рот, заторможенно глядя на приближавшееся исчадие ада.
Владислава развернула его к себе, взмолилась:
– Смотри на меня! Пой!
Максим сглотнул, снова открыл рот и снова не издал ни звука.
Валерия, не выдержав, спрятала голову на груди Антона.
Ратников вдруг бросился навстречу монстру с криком:
– Врешь, не пройдешь!
Дракон домчался до него, наступил передней лапой… точнее, хотел наступить и наверняка раздавил бы как букашку, но в последний миг рядом с островом возникла дымящаяся белая фигура, и огромная рука выхватила полковника прямо из-под лапы зверя. Дракон затормозил, упираясь передними лапами в берег озера, проделал в нем две рваные борозды.
– Светогор! – ахнул Влад.
Дракон выдохнул два клуба пламени.
Великан в дымящейся одежде – складывалось впечатление, что он стоит в море по колено, рядом с островом – небрежно отмахнулся мечом, и два огненных шара с гулом унеслись в багровый «космос».
Ратников трепыхнулся в его руке, и Светогор опустил полковника на берег озера.
Из-за кромки острова вынырнул помятый, израненный сокол. Глаза птицы горели янтарным огнем, и в них не было страха. Легенды, созданные сказителями Яви, точно отражали суть Финиста – возрождаться из пепла и укреплять тем самым души людей.
Дракон качнулся было к нему, разевая пасти, но Светогор ловко подхватил огненноперую птицу, погрозил пальцем черной твари.
– Птичку нашу попрошу не обижать.
– Это нечестно, – сварливым тоном заговорила вдруг левая голова дракона вполне человеческим языком. – Ты не имеешь права, старик!
– Не имею, не имею, – согласился великан. – Да время мое пришло. Зови своего хозяина.
Обе морды зверя – Илья вдруг узнал в них изображение Лика Беса на Вратах Морока – с сомнением