— Только попробуй — и я тебе башку продырявлю, — предупредил Лэнс Чарльза, чьи телодвижения не остались незамеченными.
Горман тут же резко выпрямился. Лэнс же неторопливо прошёлся по секции, повнимательнее присмотревшись к местной аппаратуре. Оборудование по-прежнему исправно функционировало, и забирать его головорезы не стали. В голове Лэнса тут же начала формироваться новая идея.
— Как у вас тут обстоят дела со связью? — полюбопытствовал Слэйтер.
— Нормально.
— А поконкретнее? Что здесь есть для связи с внешним миром?
— Передатчик и радио. Хотя именно радио мы практически не использовали. Не было такой необходимости, — объяснил Чарльз.
Лэнс ухмыльнулся.
— Считай что сейчас такая необходимость появилась. Понятия не имею, кем были тебе ребята на вертолёте, но знаю, кто всё это начал. Ты же хочешь, чтобы у этих выродков возникли проблемы?
— Хочу! — без раздумья ответил Чарльз.
— Хорошо. Потому что в этом наши желания совпадают.
* * *
После общения с Аринэль Лестер пребывал в смятении. К такому повороту событий учёный оказался не готов. Предусмотреть подобное в принципе было невозможно. Радовало только то, что он не побежал раньше времени к Линетт с рассказом о чудодейственном лекарстве, решив сначала всё более детально проверить. Панацея-то оказалась с гнильцой. Нельзя использовать лекарство, когда у него такие побочные эффекты. Пытаясь найти произошедшему логическое объяснение, Лестер пришёл к выводу, что у подопытной диссоциативное расстройство личности. Возможно, из-за каких-то детских психологических травм. Аринэль всегда была рядом с ней, но Барбара свою вторую личность успешно подавляла, не позволяя ей вырваться на свободу. Почему же она не смогла этого сделать сейчас? Наверное, из-за лекарства, усилившего вторую личность настолько, что она смогла временно перехватить контроль над их общим телом. Звучало вполне себе правдоподобно. Смущало Янга только одно — изменение тембра голоса и цвета глаз. Данная деталь в общую картину как-то не очень вписывалась. Лестеру хотелось верить, что цвет глаз Барбары не менялся, и ему это просто показалось. Хотелось, но не получалось.
Однако вскоре у учёного появились и другие поводы для беспокойства. Увядающая оранжерея, которая вновь расцвела, едва в Сайнт доставили белокурую незнакомку, вновь пришла в упадок, причём очень быстро. Вся растительность в ней сгнила. Несколько человек, отведывавших тамошних овощей и фруктов, впали в кому, а один и вовсе умер. Проведя вскрытие покойного, Арнольд обнаружил, что внутри мертвеца начало прорастать какое-то непонятное растение, похожее на плющ. В то же время коматозники начали покрываться непонятными струпьями, став похожими на гнилые яблоки. И всё это безобразие произошло в течение нескольких часов. Сбитый с толку Арнольд понятия не имел, что за чертовщина здесь творится, однако у Лестера на этот счёт имелись кое-какие догадки.
Вернувшись обратно в лабораторию, Янг первым делом вскрыл ящик с оружием, откуда достал пистолет. Сняв пушку с предохранителя, Лестер направился в комнату Барбары. При виде оружия в руках учёного, встревоженная девушка тут же резко поднялась с кровати.
— Я хочу поговорить с Аринэль, — потребовал Янг.
— С кем? — не поняла Барбара.
— Не трать моё время понапрасну. Уступи ей место.
Сказав это, Лестер направил на Барбару оружие.
— Какая ещё Аринэль? Как я должна уступить ей место? Кроме меня здесь больше никого нет, — заявила встревоженная подопытная.
— Она здесь. И прекрасно всё слышит.
После этих слов Барбара стала смотреть на Лестера с ещё большей опаской. Учёный понимал, что выглядит сейчас в её глазах полным психом, но его мало волновало, что о нём думает подопытная.
— Не хочешь добровольно? Ладно. Значит, придётся тебе немного помочь.
Ненадолго оставив Барбару одну, Янг сбегал в лабораторию, откуда вернулся с инъектором и ампулой с кровью Аринэль.
— Сделай себе укол, — потребовал Лестер, бросив девушке инъектор.
Поймав его, девушка после некоторых сомнений поднесла медицинский пистолет к руке, и сделала себе укол.
— Вам бы тоже не помешало что-нибудь принять. Какое-нибудь сильнодействующее успокоительное, — посоветовала она.
— В отличие от тебя, со мной всё нормально, — заверил её Лестер.
У Барбары на этот счёт были серьёзные сомнения. Но уже через несколько секунд девушка вздрогнула, а цвет её глаз поменялся.
— А ты сообразительнее, чем я думала, — заявила Аринэль, взяв под полный контроль тело Барбары.
— Оранжерея — это твоих рук дело? — спросил Янг.
— Моих. Я ведь предупреждала тебя о возможных последствиях, но ты не отнёсся серьёзно к моим словам. А ведь это только начало. Дальше будет ещё хуже.
— Не будет, если я прямо сейчас продырявлю тебе башку.
— Ничего ты этим не изменишь. Только девчонку эту убьёшь. А она ведь ни в чём не виновата.
— Вот и проверим.
Однако не успел учёный воплотить свою угрозу в жизнь, нажав на спусковой крючок, как вдруг Аринэль начала петь. О чём была эта песня, Лестер не понял, ведь пела девушка что-то на непонятном языке. Но от этой песни и красивого мелодичного голоса учёный впал в ступор. Не в силах пошевелиться или хотя бы отвести взгляд в сторону, Лестер смотрел в эти прекрасные изумрудные глаза, пока окончательно в них не утонул. И как только это произошло, к Янгу вернулась возможность двигаться. Сжимающая пистолет рука устремилась к голове, и вскоре холодное дуло оказалось приставлено к подбородку. С широкой улыбкой на лице, Лестер нажал на спусковой крючок, проделав дырку в своей голове. Вместе с жизнью учёного, прервалась и песня. Глядя на рухнувшее на пол бездыханное тело, Аринэль через него перешагнула, и покинула комнату.
Придя в лабораторию, девушка без труда отыскала последнюю ампулу со своей кровью, взяла её, затем