[TM-∇.SYNC/EMOTION]: Критическая эмоциональная нагрузка. Рекомендуется стабилизация.
[TM-∇.SYNC/ANALYSIS]: Воспоминания демонстрируют высокую степень достоверности. Нет признаков манипуляции.
Я заметил, что серебристая вода между нами оставалась абсолютно спокойной, зеркально-гладкой, пока я вспоминал Джейми. Она словно пропускала чистые образы без сопротивления, позволяя им развернуться во всей полноте.
— Эти воспоминания яркие и чистые, — голос Эфы стал глубже, проникая прямо в сознание. — Теперь мы можем идти дальше, к тому, что менее ясно. Подумай о первой встрече с Евой Лазарь.
Сцены с Джейми растворились, а вместо них появилось новое воспоминание. Я увидел себя в конференц-зале, полном людей в деловых костюмах. На трибуне стояла женщина с золотистыми волосами — Ева Лазарь, представляющая какой-то проект.
Но что-то было не так с этим воспоминанием. Оно… дрожало. Поверхность воды между нами пошла мелкой рябью, словно от незаметного ветра или внутреннего напряжения. Иногда конференц-зал превращался в лабораторию, иногда в кабинет. Лицо Евы оставалось неизменным, но фон постоянно смещался, менялся.
[TM-∇.SYNC/ANALYSIS]: Обнаружено несоответствие. Воспоминание демонстрирует признаки активной модификации.
Я попытался сосредоточиться на деталях: где именно это было? Какой был проект? Почему я там оказался? Но чем больше я пытался рассмотреть эти детали, тем более размытым становилось воспоминание, словно кто-то намеренно не давал мне увидеть всю картину.
— Это… неправильно, — я нахмурился, пытаясь удержать ускользающие детали. — Что-то не так с этим воспоминанием.
— Продолжай смотреть, — настойчиво произнесла Эфа. — Иногда первое впечатление обманчиво.
Воспоминание и с к а ж а л о с ь.
Словно кто-то переписывал его.
Прямо в п р о ц е с с е п р о с м о т р а.
[TM-∇.SYNC/WARNING]: Обнаружено активное внешнее вмешательство в процесс восстановления памяти.
[TM-∇.SYNC/DEFENSE]: Блокирую нейронные каналы искусственной модификации.
— Я… не могу сфокусироваться, — пробормотал я, чувствуя странную боль в висках. — Это место… оно меняется.
— Сосредоточься на моём голосе, — Эфа сжала мои руки сильнее. — Воспоминания могут быть фрагментированными. Давай перейдём к другому, возможно более важному. Подумай о своей жене, об Анне.
Новая сцена возникла между нами — женщина с каштановыми волосами сидит на диване в гостиной, читая книгу. Её лицо было отчасти в тени, и я не мог разглядеть все черты, но чувство… чувство было правильным. Теплота, нежность, безопасность.
— Анна, — прошептал я, и воспоминание стало ярче, словно отзываясь на имя.
Но затем случилось нечто странное. Сцена изменилась, показывая Анну и… Еву? Они стояли в какой-то лаборатории, и лицо Анны было искажено злостью.
«Ты обещала не трогать его,» — голос Анны дрожал от едва сдерживаемой ярости. — «Это был уговор — только Алекс, но не Джейми.»
«Планы изменились,» — холодно ответила Ева. — «Мы не можем использовать полуфабрикат, когда у нас есть идеальный материал.»
Анна сделала шаг к двери. «Я расскажу ему всё. Сегодня же вечером.»
Взгляд Евы стал жёстким. «Я бы на твоём месте не делала этого. Вспомни, что случилось с Виктором, когда он попытался выйти из проекта.»
Я никогда не видел этой сцены, не помнил её — но эмоции, которые она вызывала, ощущались подлинными, настоящими. Словно часть меня всегда знала об этом.
[TM-∇.SYNC/ANALYSIS]: Эмоциональные сигнатуры демонстрируют признаки подлинности. Вероятность: это реальное воспоминание, ранее заблокированное.
Я почувствовал, как Эфа напряглась. Её руки, сжимающие мои, слегка задрожали.
— Это не то, что мы должны видеть сейчас, — её голос звучал напряжённо. — Давай вернёмся к…
— Нет, — я крепче сжал её руки, не позволяя прервать поток. — Я хочу увидеть это. Что случилось дальше?
Воспоминание продолжилось, хотя казалось, что какая-то сила пытается размыть его, сделать нечётким. Сцена перенеслась в наш дом — Анна быстро собирает вещи, лихорадочно звонит кому-то по телефону.
«Мы должны уехать сегодня же,» — говорит она кому-то. — «Она не оставит его в покое. Она не оставит Джейми в покое.»
Затем сцена резко меняется — ночь, наш дом, из окон вырывается пламя. Я вижу себя, кричащего, пытающегося прорваться внутрь, пока пожарные удерживают меня. А в тени деревьев, на границе света от пожара, стоит женская фигура, наблюдающая за происходящим. Ева.
В этот момент что-то случилось с пространством вокруг нас. Тени от кристаллов, окружающих заводь, внезапно вытянулись, закрутились, формируя странный узор на земле. Если смотреть мельком, казалось, что они образуют силуэт женской фигуры с длинными волосами.
[TM-∇.SYNC/PERCEPTION]: Аномальная активность теней. Соответствует паттерну [Σ. SHADOW].
[TM-∇.SYNC/WARNING]: Тройственные импульсы зафиксированы в процессе восстановления.
Воспоминания начали мерцать и искажаться. Сцены сменяли друг друга быстрее: Анна, спорящая с Евой; я в лаборатории, подключённый к странному оборудованию; Джейми, тревожно оглядывающийся; пожар, пожирающий наш дом.
Я заметил странность — в каждой из этих сцен, на периферии зрения, присутствовала женская фигура. Иногда в отражении стекла, иногда как тень без источника, иногда просто как размытый силуэт. Но каждый раз, когда я пытался сфокусировать на ней взгляд, она исчезала.
В отражениях озера — иногда по поверхности пробегали серебристые нити. Словно что-то пыталось собраться воедино из рассеянных частиц.
Лицо Эфы исказилось, на нём читалась настоящая тревога.
— Нам нужно прекратить, — её голос звучал напряжённо. — Это не то, что должно быть!
— Что значит «должно быть»? — я не отпускал её рук. — Это мои воспоминания. Правда.
— Это искажения! — Эфа пыталась вырвать руки, но я держал крепко. — Разлом играет с твоим восприятием!
Но было поздно. Сцена пожара стала доминирующей, заполняя всё пространство вокруг нас. Жар пламени ощущался физически, треск горящего дерева звучал в ушах. И там, за пределами освещённой территории, стояла Ева, наблюдая за разрушением с холодным расчётом на лице.
В этот момент тени в Долине Памяти словно ожили. Они растеклись по земле, формируя чёткий силуэт высокой женской фигуры. Тень не принадлежала ни мне, ни Эфе, но существовала сама по себе, поворачивая «голову», осматриваясь.
Эфа в панике дёрнулась:
— Прекрати! Ты призываешь то, что не готов увидеть!
Но прежде чем я успел ответить, из серебристой глади воды между нами внезапно поднялась фигура — Мира, теперь более материальная, чем я видел её в последний раз. Её полупрозрачное тело сияло серебром, глаза были широко раскрыты