– Безусловно. Когда решитесь в мою деревню приехать, а? С Марой вы уже познакомились, а она у нас самый суровый человек! Её все ученики боятся, никто не рискует в столовой безобразничать, поведение детей за столом – лучше, чем на любом уроке.
Тёмные волны реки Смородины блестели в лунном свете. Василиса обогнула дуб с золотой цепью, на коре которого неугомонный Баюн оставил свежие клоки шерсти, и замерла у кромки воды. Окружающий деревню бревенчатый частокол кончался перед узкой полосой прибрежного песка – здесь уже была граница с тем миром, от которого не загородиться ни забором, ни заклинаниями, ни самой плотной магической завесой. Река манила Василису к себе, зачаровывала игрой бликов света и словно нашёптывала ласковые слова – стандартный эффект, производимый рекой на нечисть любого вида. Смертные инстинктивно боялись реки и правильно делали: для человека путь в Смородину с наибольшей вероятностью стал бы дорогой в один конец. Слишком много магии аккумулирует в себе водораздел между мирами, причём преимущественно – магии смерти, весьма вредной для обыкновенных живых. Зато нечисти магия реки не вредила, а наоборот подпитывала. Русалки, к примеру, частенько заплывали сюда, только от той стороны реки держались подальше...
– Ты меня ищешь. Я здесь, – вздохнул воздух, овеяв теплом лицо Василисы.
– Знаю. Чувствую. Я изучила биографии всех тринадцатых учителей за последние столетия. И истории всех масштабных прорывов Перехода. Дело не в числе, не в чёртовой дюжине, а в том, что... Во-первых, случайно попавшие в учителя смертные, такие как я, изначально не в курсе особенностей школьных директоров, а именно мы обычно становимся «лишними» учителями. Во-вторых, необязательно быть тринадцатым учителем – несколько раз прорывы происходили и при стандартном количестве школьных учителей. Хоть это, конечно, на порядок реже, чем при назначении в школу тринадцатых чужаков.
«Урождённая нечисть растёт с привычкой жить среди призрачных существ и ей не придёт в голову влюбляться в их представителей, – договорила про себя очевидные выводы Василиса. – Но даже заложенные с детства установки не уберегают от всепроникающего и всевластного чувства любви».
– Раньше конца мая мне уже не уйти и договор не расторгнуть, Замостье дотянется до меня абсолютно везде, – продолжила Василиса. – Принцип добровольности решений, установленный Мирозданием, иногда приводит к тупиковым ситуациям, когда остаётся лишь развернуться лицом к противнику и биться до победного конца. Я веду к тому, что хотелось бы точнее знать, с кем и как бороться. Существа мира нави не изучаются ни на каком курсе института, я просмотрела учебные программы.
– Разумеется, я ведь уже объяснял, что о мире по ту сторону моста нам ничего неизвестно. – Елисей возник рядом с ней и присел на песок. – Навь всегда действует через кого-то из живых. Через тех, кто нас окружает.
Тут и Василиса села на песок.
– Она влияет не только на меня, она регулярно действует на всех учителей, – спохватилась молодой специалист.
– Учителя у нас опытные, наваждениям нави трудно пробиться сквозь их самообладание и разбудить демонов, дремлющих на дне души. Чему ты удивилась? Даже у призраков есть преступные мечтания, идущие вразрез с основополагающими законами мира, – безрадостно усмехнулся Елисей. – Но тебе следует опасаться не учителей, а иллюзий их образа. Запомнила, как тебя обманули обликом отца?
– Навсегда, – хмуро заверила Василиса. – Если навь действует через посредников, то как именно она действует? Чего добивается?
– Старается создать порождение Зла, уничтожить которое труднее всего, которое и без стороннего чуткого руководства нацелено на апокалипсис. Полагаю, ты уже в курсе, о ком я?
– Лич?
– Совершенно верно. Или дух, которому были доверены могучие силы, но сдавшийся напору ненависти, мстительности и дикой злобы, развернувшийся на тёмную сторону, склонивший голову перед потусторонними силами нави.
– Они могут сотворить послушное орудие из вас?! – не поверила своим ушам Василиса.
– Они точно попытаются сделать это, – подтвердил Елисей.
Ладно, ответ принят, хоть требует осмысления. В хрониках, открытых для чтения, ничего не говорилось о всесильных духах, перешедших на сторону Зла. Но раз о существовании таковых в принципе известно, вероятность подобного исхода нельзя скидывать со счетов. Откровенно говоря, в Василисе поселилась внутренняя убеждённость, что обломает зубки адское Замостье о её директора.
– А лича как создать? У нас не было лекций по личам.
– Создать лича без помощи нави, по всей видимости, принципиально невозможно. Более существенный вопрос – из кого его возможно создать при помощи потусторонних сил: из человека, всем сердцем тянущегося к мёртвым. Лич – единственная телесная нежить, сохраняющая интеллект и способность к магии – магии смерти, которой его зальют с избытком. Разумным назвать лича нельзя – нет разума в том, кто переполнен лишь убийственной ненавистью ко всему живому и лишь одним стремлением – уничтожить всё на своём пути.
Твою ж нечистую силу! Услышав о личе, она сразу заподозрила нечто подобное! Смысл предупреждения об опасности любви к неживым обретал всю большую глубину. Вот отчего тревога Елисея день ото дня становилась всё серьёзней и заметнее.
– И какой из всего вышесказанного следует вывод? – вздохнула Василиса.
– Тебе надо научиться меня убивать.
Это была не шутка. Чёрные глаза Елисея таинственно и грустно сверкнули в ночной тьме. Подавив истерический смешок, Василиса кивнула:
– Ну да, ведь вы-то убивать личей точно уже умеете.
Елисей молча отвернулся.
«Личей не с твоим лицом», – тихо прошелестело над водами реки. Или ей просто померещилось? Ей сегодня то и дело что-то мерещится!
Глава 21. Тайна Мерлина
Утро понедельника началось в учительской с разбора уроков. Ян Вольфович ещё не вернулся из леса, в котором искал потерявшихся туристов, поэтому его занятия перераспределили между учителями, у которых имелись «окна» в расписании. У Василисы окон не имелось, но ей добавили после последнего урока ещё один.
– Что мне делать с вашим математическим классом? – озабоченно спросила она у директора. Явиться без подготовки к таким гениям, как Гинзбург, – так себе завершение рабочего дня.
– Буду благодарен, если разберёшь с ними тесты ЕГЭ, причём – первые задания, – дал Елисей неожиданный ответ.
– Вы шутите!
– К сожалению, нет, у моих классов всегда ошибки в начальных заданиях. Они слишком спешат переделать всё скучное и перейти к заключительной части экзамена, а в итоге никто не справляется с ЕГЭ