Отстойник — ключевой узел стоков, сюда сходятся все трубы с отходами НПЗ.
Из труб льются мутные потоки, создавая водовороты.
На поверхности воды — радужные нефтяные пятна.
Впереди — очистные сооружения.
Воздух дрожит от гула насосов, а со стен стекают желтые потеки серы.
— Прям индустриальный ад, — фыркнула Лекса.
— Скорее чистилище, — отозвался я.
— Лестница выведет на технический этаж под цехом, — сообщила Ди-Ди. — Давайте уже, не тормозите! Вы зря тратите нейтрализующий гель! Вымыть всю дрянь самостоятельно будет не так просто, блин.
Переключив режим турбин, двинулся к платформе.
Лекса поплыла следом, но через миг я услышал в шлемофоне:
— Ох, что за хрень?
Повернулся — и увидел их.
Серые меховые шары всплывали со дна, как пробки.
Глава 17
Тот-Кто-Слышит
Нас окружили десятки, если не сотни, меховых кочек.
Лекса подплыла ко мне и сдавленно выдохнула:
— Это шушундрики!
— Что? Зверюшки из зоопарка?
— Волк, это очень опасные твари, нужно выбираться, пока…
Пушистые шары двинулись ближе. Их шерсть оставалась сухой, похоже, она отталкивала воду… а еще с ее помощью они отталкивались от самой воды.
Мигом позже колобки показали, что у них есть морды.
Их черные глаза блестели в свете фонарей, а когда они открывали пасти… Боги, да такими зубами можно кости перекусывать!
Хорошо, что мы в броне. Эти твари задолбаются вскрывать.
Первый шушундрик прыгнул.
Я отбил его кулаком — существо шлепнулось в жидкость, но уже не вынырнуло.
— Черт, валите оттуда! — кричала Ди-Ди.
Выдвинул секач и разделил следующего шушундрика на две половинки, как фрикадельку. Вот только она оказалась очень сочной. Во все стороны брызнула черная жижа, которая отлично дополнила и без того отвратительные воды отстойника.
— Только не стреляй! — прозвучал голос Лексы в шлемофоне. — Мы на воздух взлетим!
— Сам знаю, здесь полно горючих испарений.
— Не только. У шушундриков горючая кровь!
Хм, занятно. Может, их потому и потянуло сюда?
Но разбираться некогда, надо мочить колобочков! Полицейская тоже пришла к такому выводу — сквозь шум падающей воды, послышался писк перезаряжающихся перчаток.
Два шушундрика набросились на нее.
Очень зря.
Маломощный выброс кинетической энергии прогнул воздух и погнал волну. Монстрики лопнули, как перезрелые виноградины. Черная жижа брызнула на стену.
Еще одни шушундрик вцепился мне в спину. Я почувствовал, как клыки скребут по броне.
— Выбирайтесь из воды! — продолжала кричать Ди-Ди. — Вы тупо тратите гель! Они не смогут вам навредить!
— Да знаю! Но эти твари мешают!
Я резко прижался спиной к стене, раздавив тварь между бетоном и броней.
И тут вода взорвалась.
По ушам резанул крик Лексы.
Она не успела отреагировать, они подобрались снизу, прыгнули и облепили ее, будто полчище мохнатых пираний. Под их весом девушка пошла ко дну — мотор ее модуля для дайвинга не справился.
«Твою мать!» — мысленно выругался я и занырнул следом.
Пришлось подключить кислородный баллон. Но вот смогла ли воспользоваться им Лекса? Нужно действовать с максимальной скоростью!
Фонарь почти не помогал — луч едва пробивал мутную толщу.
Я скорее почувствовала Лексу, чем увидел. Ощутил свет ее разума — испуганный и очень разозленный. Потом заметил барахтанье и кучу шаров, девушка отчаянно взбивала воду руками и ногами, вверх уносились пузыри воздуха.
Секач приступил к работе.
Клинок резал, пронзил и кромсал.
В какой-то момент мне удалось схватить девушку за руку. Сразу же дернул и переключил турбины, чтобы подняться к поверхности. Секунды показались вечностью, но мы все же вынырнули.
Пока нас не было, тут началось кое-что интересное.
Эти проклятые колобки как-то позвали на помощь.
Новые твари выныривали сразу из всех труб, как вспугнутые крысы. Сотни пар блестящих черных глазок в темноте. Шушундриков не становилось меньше. И они очень хорошо умели работать всем коллективом. Маленькие, лохматые и очень зубастые.
— Черт! Их слишком много! — Лекса снова начала готовить перчатки к бою. Вода вокруг нас кипела от всплывающих тел.
От ее залпов они взрывались черными фонтанами, окатывали нас брызгами.
Как же здорово, что нас защищает броня!
Мы с Лексой старательно сокращали поголовье шушундриков, но эти гады будто плодились быстрее, чем мы их вырезали.
Они окружали нас. Десятки. Сотни.
— На платформу! — я указал на ржавые мостки над водой.
Мы рванули туда, отбиваясь. Шушундрики катились за нами по воде, как серый прилив. Один вцепился мне в ногу — следом начали вгрызаться его друзья. Вес начал расти, будто в ноге привязывали все новые и новые гири. А ведь эти твари не легкие, как им удается держаться на поверхности? Хрен знает, не важно!
— Черт! Они… — договорить Лекса не успела.
Вода вздыбилась.
Что-то огромное поднималось из глубины…
* * *
Отсек, куда заперли Монику, Джаза и Газона, напоминал тюремную камеру — пустой, свободный, с голыми металлическими стенами.
Газон, связанный лианами, катался по полу, пытаясь высвободиться.
— Ну и дерьмо! — пыхтел он, извиваясь. — У меня спина чешется, сил нет! Ай, и яйца уже взопрели! Мони, я щас сдохну!
Моника, спокойно и хмуро глядевшая в потолок, скосила на него желтые глаза.
— Перестань выть, дебил. Ты только делаешь хуже, потому что потеешь и зря тратишь силы.
— Ага, а ты, значит, медитируешь? — Газон дернулся, но лианы лишь туже обвили его. — Мы же в шагоходе у этих психов! Нас сейчас либо расстреляют, либо скормят той вампирше! Не, она красотка, спору нет, но я не хочу стать обедом!
— Хм, кажется, курево из твоей башки уже выветрилось. Хотя извилин от этого все равно не приросло.
Джаз, валявшийся рядом с Моникой, спокойно наблюдал за происходящим. Его бионическая рука была зажата лианами, но он даже не пытался вырваться.
— Расслабься, Газон, — сказал он. — Волк не станет нас убивать.
— Ага, конечно! — Газон фыркнул. — Он же такой добрый! Просто обнимет и скажет: «Ой, ребят, извините, что мои девочки вашему Цвергу голову оторвали, давайте хлопнем по рюмашке и забудем».
— Ты себя необычно ведешь, — заметил Джаз. — Куда делся весь пофигизм и «жить нужно в кайф»?
— Да потому что не в кайф мне сейчас! Я же говорю: зудит! Ай, зараза, не могу-у-у-у! — панк снова начал кататься.
Джаз прыснул, на что зеленоволосый сразу же ощерился: