— Не знаю… — нахмурился Хадсон. — Какое-то чувство, будто что-то не так… Будто мы что-то важное упускаем… А моя чуйка меня никогда не обманывала, ты же знаешь, Гарри.
— Знаю, — кивнул Пирс.
— Не могу понять, но мне кажется, если мы им откажем сразу, они выкинут что-то эдакое… — задумчиво пробормотал Ричард Хадсон. — Это же русские — кто знает, что от них можно ждать. Может потянуть время, помариновать их неделю или месяц, покормить обещаниями? Мы это хорошо умеем…
— Давайте вызовем полицию. Пусть их арестуют, — предложила Мишель.
— Арестуют? За что? Они ничего не сделали. Мы просто ведём деловые переговоры.
— Видала я в гробу такие переговоры! — проворчала блондинка. — У меня мурашки по коже от этих русских.
— Не у тебя одной… — ухмыльнулся юрист в очках.
— Ладно… — вздохнул Хадсон. — Я попытаюсь ещё посопротивляться и потянуть время. Скажу, что мы очень заинтересованы в их предложении, но нам нужно время… И позвоню Саре… Что-то мне не нравится, как этот тип с крысиным лицом про неё упомянул…
* * *
— Послушай, жидяра, — на чистом русском прорычал сквозь зубы мужик с оспинами и золотыми коронками, едва Мишель с юристами покинули переговорную, — ещё раз закроешь мне рот, я тебе твой язык вырву и в жопу засуну!
— Борис… — стушевался и сжался Хорёк, только секунду назад ощущавший себя хозяином в этой большой комнате на тридцатом этаже высотки. — Но я…
— Ты понял меня? — раздражённо бросил мужчина, зыркнув в мою сторону быстрым взглядом.
— Простите меня, господин Иваньков, — растерянно развёл Хорёк руки в стороны. — Просто это адвокаты, с ними нужно иначе разговаривать. Я хотел как лучше…
— Я тебе всё сказал, — поморщился мужчина и откинулся на спинку, продолжая сверлить меня внимательными, холодными глазами.
— А мне понравилась вот та цыпочка — блондиночка… Такая строгая, в очках — прям как моя училка истории, — нарушил молчание самый молодой из троицы русских — плечистый, спортивный парень лет тридцати, с перебитым носом и белой ниточкой шрама под правым глазом. — Такие формы, выпуклости где надо… Ух! Я бы её подержал! — хохотнул русский. — Если все американочки такие, то я не зря сюда приехал! Сможешь договориться с ней, Абрамыч? — хлопнул он вздрогнувшего от прикосновения Хорька по плечу. — Хочу пригласить её в ресторан.
— Игорь, мы не в России! — недовольно поморщился тот. — Тут так нельзя.
— Да мне плевать! Сможешь или нет?
— Нет, — покачал головой адвокат русских.
— Нет? — удивился парень, которого Хорёк назвал Игорем.
— Ты не понимаешь! Она не простая стажёрка или секретарша. Она юрист. Юрист, которого позвали на серьёзные переговоры. Напротив нас сидели три именных партнёра и она. Ты понимаешь, что это значит?
— И что же? — презрительно хмыкнул русский.
— Либо у неё в этой фирме очень хорошие покровители, либо непростые родители.
— Да мне плевать! Ладно, не хочешь помогать, я сам разберусь. Просто переведи ей то, что я буду говорить. Понял? Не слышу! — повысил он голос на молчаливо сопевшего адвоката.
— Понял, — сдался тот.
— Ну вот и славно… Чё вылупился? — обратил на меня внимание Игорёк. — Он нас понимает? — разглядывая меня, словно диковинную зверушку, бросил он адвокату.
— Да откуда, — усмехнулся мужик с оспинами. — Они же считают свой язык единственным во всём мире. Да, Джонни?
— Джонни? — удивился Игорь. — Ты знаешь его имя?
— Да не похуй, как его зовут, — пожал плечами мужчина, которого Хорёк обозначил как Бориса Иванькова. — Как дела, Джонни? How are you, Johnny? — произнёс он на английском с ужасным акцентом и снисходительно улыбнулся золотыми коронками.
— Johnny? — удивлённо пробормотал я и улыбнулся во все тридцать два зуба. — No, sir — I’m not Johnny. My name is Alex.
— Алекс, — хмыкнул Иваньков. — How are you, Alex?
— Not bad! And you?
— Not bad… — повторил за мной русский. — Very well!
— Что он сказал? — поинтересовался Игорь.
— Сказал, что дела у него идут неплохо.
— Конечно, неплохо, — фыркнул парень, кинув на меня презрительный взгляд. — Живут тут, как буржуи! Жрут гамбургеры, пьют колу. У них в магазинах только одного сыра тридцать сортов. У нас есть ровно два — «Дружба» и «хер пойми что», в бруске с запахом подмышек доярок и мыльным привкусом, сделанный из какого-то суррогата. Да и то, чтобы купить даже это гавно, нужно отстоять километровую очередь. И не факт, что тебе достанется. Зажрались они тут!
— Окей, Алекс! — усмехнулся Иваньков. — My friend says — you have good cheese, — пояснил он мне слова Игоря.
— That’s right, sir!
— Ох и морда у тебя! — показал Игорь руками размер моего лица и объём бицепса. — В зал ходишь?
— What? — переспросил я.
— Я говорю, в качалку ходишь? — чуть громче повторил парень.
— Да не ори ты — видишь, парень не понимает нихера, — встрял в наш продуктивный разговор Иваньков.
— Sorry, I don’t understand, — подтвердил я, виновато пожав плечами.
— Ты переведи ему, — ткнул Игорь в плечо Хорька. — Что я спрашиваю…
— Не буду я ничего переводить, — пробурчал обиженный адвокат. — Я на это не нанимался.
— А чего это ты такой смелый стал? — удивлённо похлопал глазами русский.
— Гарик! — вмешался молчавший до этого мужчина с Ролексом на запястье. — Отстань от Соломон Абрамовича.
— Сорри, америкос, — вздохнул Игорь, обращаясь ко мне. — Не заладится у нас диалог. Да бля! — недовольно произнёс русский, покосившись в сторону двери. — Чё они так долго там обсуждают? Как будто мы у них Аляску требуем вернуть и заплатить за годы использования. Сраные америкосы!
Да уж… Я смотрел на своих соотечественников, прибывших в США более традиционным способом, чем я, и тихо удивлялся…
Настоящие, карикатурные воры в законе из лихих 90-х, со всеми своими атрибутами, повадками и ужимками. Именно такие, какими их рисовали в фильмах — наглые, дерзкие, обезбашенные. Нет, я и раньше в своей жизни сталкивался со всяким отребьем, но не с такими. Эти вымерли вместе с эпохой 90-х, как мамонты. Даже тогда, на встрече в загородном кафе, русские были другие, не такие, как эти. Вернее, эти другие… Сюда приехала верхушка? Настоящие воры с куполами на спинах и звёздами на плечах, которые творили историю. Знать бы ещё, кто из них кто…
— А чего это он так улыбается? — задумчиво пробормотал старший из троицы русских, наверняка заметив лёгкую ухмылку в уголках моих глаз.
— Да они все такие! — усмехнулся Игорёк. — Дети кукурузы, бля. Да, америкашка?
— Yes! — не стал спорить я.
— Ес-хуес, — срифмовал парень. — Дебил, бля!
— Гарик! Хватит! — строго произнёс мужчина в Ролексах.
— Ну хватит, так хватит… — проворчал Игорёк и наклонился к уху