Валерия обошла разделяющий их невысокий столик и подошла к дочери.
— Настя, в отличие от тебя, я была лишена подобного выбора. Я тебе уже говорила, что о браке между мной и твоим отцом договорились в тот момент, когда мне было шестнадцать. Всё было решено заранее и без моего участия. Считаю ли я это чем-то плохим? Нет, не считаю… Ну, разве что только в начале. Но потом это дало мне уверенность. А когда я узнала Павла получше, то обрела и чёткое понимание того, каким человеком он является. Да, любовь между нами появилась не сразу. Далеко не сразу. Поверь мне, я кривилась от этого навязанного брака порой даже хуже, чем ты когда-либо. Но узнав твоего отца получше, я осознала, что никогда и ни с кем не буду чувствовать себя столь защищённой и уверенной.
— К чему ты…
— К тому, что у тебя сейчас есть выбор, Анастасия, — Глядя ей в глаза произнесла Валерия. — Выбор, который ты можешь сделать между уверенностью и теми чувствами, что испытываешь сейчас. Я свой выбор сделала, и я им полностью довольна. А вот будешь ли ты довольна своим — другой вопрос. Но это будет твой выбор, и с его последствиями жить предстоит только тебе.
Сказав это, она улыбнулась и, взяв перекинутое через спинку второго кресла пальто, направилась к выходу. Но уже у самой двери она остановилась и обернулась.
— Последствия, Настя, могут тебе не понравиться, — сказала она перед уходом. — Но в любом случае, это будет именно твой выбор, а не чей-то ещё.
Когда дверь за ней закрылась, Анастасия упала спиной на спинку кресла, закрыла глаза и крайне пожалела о том, что заказала на этот вечер только две бутылки вина.
* * *
Ладно. Этот разговор пошёл совсем не так, как я ожидал.
— То есть что? Мир?
— Я бы не назвал это миром, — Пожал плечами Лазарев. — Но отсутствие войны тоже выглядит неплохо.
Он налил себе ещё выпить.
— Конечно же, я был бы рад, если бы ты вернулся обратно на работу в мою фирму. Теперь я понимаю, что кое-кому не мешало получить пинок по своему самомнению. Порой такие удары могут оказывать крайне положительное воздействие.
— Это вы сейчас так расписываетесь в своем поражении?
— Это я расписываюсь в том, что признаю его, — Поправил меня Лазарев. — Но в целом, да. Я не хочу больше конфликтовать с тобой. Как оказалось, подобные конфликты дорого мне выходят.
Немного подумав, я покачал головой.
— Ваше сиятельство. Я не буду на вас работать. Да и иметь с вами что-либо общее тоже не горю желанием.
Последний раз глянув на бокал в своей руке, я, не поморщившись, выпил его содержимое одним глотком и поставил обратно на столик. После чего встал на ноги.
— Всего вам, ваше сиятельство.
— До свидания, Александр.
Взяв свой портфель, я направился на выход. Повернул ручку и вышел из квартиры. Что любопытно, в коридоре оказалось пусто. Видимо, охрана ушла. Интересно, как Павел их вызвал? Скорее всего, какой-то передатчик в кармане. Или нет? Впрочем, какая к дьяволу разница.
Дойдя до лифтов, я нажал на кнопку и стал ждать. А в голове крутился самый настоящий смерч из мыслей. Что это было? Лазарев буквально выкинул белый флаг. Я был в этом абсолютно уверен. Но…
Но я не готов был поверить в то, что он сдастся так просто. Это было не в его характере. И, если я что-то понимал в людях, то Павел Лазарев был не из тех, кто так легко способны переступить через свой характер. Эх, левую руку бы отдал ради того, чтобы иметь возможность прочитать его эмоции во время этого разговора.
Лифт издал мелодичную трель, и матовые металлические створки почти бесшумно разъехались в стороны.
— Здравствуйте, — Произнёс я, скрыв собственное удивление.
— И тебе добрый вечер, Александр, — С лёгким недоумением в эмоциях произнесла Валерия Лазарева.
Вот её эмоции я читать мог. И в тот момент, когда она открыла дверь квартиры своей дочери, она была абсолютно искренне удивлена. Она не ожидала меня увидеть. Даже будь она самой лучшей актрисой, я бы почувствовал это.
То есть что? Получается, что всё это действительно не было частью какого-то хитрого плана?
Улыбнувшись ей, я зашёл в лифт и ткнул кнопку первого этажа. А через пятнадцать минут уже сидел в такси и ехал домой. Мысли всё ещё крутились, но я постарался выкинуть их из головы. Завтра предстоял сложный день, и лучше выспаться перед ним.
* * *
Когда она вошла в квартиру, её супруг всё так же сидел на диване, покачивая в руках пустой бокал.
— Только не говори мне, что ты не знал, — сказала она, небрежно кинув пальто на спинку кресла, как делала это двадцать минут назад несколькими этажами выше.
— О чём?
— Не прикидывайся дурачком, Павел, — поморщилась его супруга. — Ты прекрасно понимаешь, о чём именно я говорю. Ты знал, что тот мальчик будет здесь.
Она не спрашивала. Просто констатировала факт. И по лицу своего мужа, которого она знала слишком хорошо, она получила достаточно красноречивый ответ.
— Я так понимаю, разговор прошёл плохо? — сделала вывод Валерия.
— На самом деле, — негромко произнёс Павел, — разговор прошёл куда лучше, чем я мог от него ожидать.
Вытянув руку, граф налил себе ещё бурбона. И даже его жена не увидела прикрытую бокалом улыбку, что царила на его губах в этот момент.
Глава 18
Прошедший разговор не выходил у меня из головы. Я всё думал и думал над ним, прокручивая его в голове. Снова и снова. Фразу за фразой. Вот вроде, если по лицу судить, то Павел был искренен. Но…
Ага, так я и поверил. Такие резкие изменения в планах не могут происходить просто так. Хотя нет. Я неправильно выразился. Они никогда и не происходят просто так. Для этого нужен стимул. Нужен мотив. А я ни за что не поверю в то, что Павел Лазарев мог принять такое решение, не имея для этого веского повода. А значит, что? Значит, этот повод есть. Вопрос только в том, какой именно.