Конницу я предлагал разделить на три группы — две спрятать в засаде и атаковать только одной группой. Колесницы вместе с лучниками должны идти в атаку по центру, всё время посылая стрелы в неприятеля. Отряд всадников ударит с правого фланга, но не станет завязать в рядах сангаров. Вместо этого всадники устремятся в сторону тыла противника, а оставшиеся «без поддержки» колесницы, развернутся и начнут отступать, выманивая неприятеля с холмов, где он занимает удобную позицию.
Увидев отступление колесниц, всадники должны выйти из боя. Когда войска сангаров спустятся в лощину, две резервные конные группы атакуют с флангов, а уже атаковавший ранее отряд всадниковокончательно зайдёт в тыл, отрезая отступление. В этот момент колесницы разворачиваются и вновь переходят в атаку.
План был так себе — у меня не было времени изучить нормально диспозицию. Но многим план понравился, понравилась идея надолго покончить с сангарами. Обычно хурриты побеждали, но бежавшие сангары собирались с силами и вновь беспокоили жителей Митахни.
— Хорошая «поготока», — одобрил мой план Шутарна. Большинство военачальников хурритов промолчали, были голоса за и против. Сразу определились с командирами трёх конных групп: в резерве будут Этаби и Энок, а третью группу возглавлю я сам. Против этого решения протестовали открыто — все хотели получить главную славу, возглавил главный отряд, что первым вступит в бой.
— Поготока, — грозно напомнил Шутарна и, испепеляя меня взглядами, хурриты смирились с решением правителя.
— Надо отдохнуть, — попрощавшись с «военным советом» мы с Этаби вернулись к своему отряду. После завтрашнего боя, если всё получится, как я задумал, попрошу Шутарну сложить с меня полномочия командира. Пусть я лучше буду тренировать небольшой отряд, чем каждый раз биться об эту хурритскую стену непонимания и враждебных взглядов.
Глава 22
Предстоящее сражение настолько завладело всеми мыслями, что я просыпался, едва успевал сомкнуть глаза. Если не считать моего задания, когда я провёл диверсию на границе с Румынией, ещё никогда судьба стольких людей не зависела от моего плана. Лёжа на спине и размышляя о предстоящем сражении, находил десятки изъянов в своём плане: а если сарганы не купятся на ложное отступление? Если резервные конные отряды раньше времени пойдут в атаку, не дав образоваться полноценному «котлу»? И таких мыслей в голове роились десятки.
Всегда завидовал способности людей мгновенно засыпать. Этаби, едва мы вернулись к себе, умяв солидный кусок мяса, завернулся в попону и захрапел. Когда мы сидели в яме на скудном пайке и каждый день предстояли поединки по закону крови Тешуба, мне было гораздо легче.
Оживление в лагере началось затемно: весь уставший и разбитый первым вскочил на ноги. Костров за ночь на стороне неприятеля стало больше — неужели к ним пришло подкрепление? Число сангаров и так было в три раза больше, если не ошиблись разведчики Шутарны. Правитель вчера на совещании безапелляционно заявил, что атаку на колесницах возглавит он лично. К моему удивлению, против этого не возразил никто. Вспомнив слова Этаби, что предводитель обязательно участвует в боях, отнёс это к самобытности и традициям хурритов.
Весь наш лагерь уже пришёл в движение — на кострах готовили пищу фуражиры, пока сами хурриты приводили себя в порядок после сна.
«Трудно будет завоевать их доверие», — косые взгляды хурритов напоминали о цене ошибки. Если мы проиграем сражение — виновного назначат меня, и даже Этаби с Шутарной не смогут защитить от разъярённых воинов. Мой друг-кузнец рассказывал, что после одного такого боя, воины вызывали своего предводителя на бой, пока тот был в состоянии держать меч.
— Арт, сегодня будет славная охота, — я не слышал, как подошёл Этаби. Только хорошее самообладание помешало подскочить от неожиданности, нервы и так были напряжены до предела.
— Такими словами люди будут убивать друг друга тысячами лет, — ответив на рукопожатие хуррита, спросил:
— Где зармачи? — так называли сигнальщиков. Они непременно присутствовали в войске хурритов, подавая звуковые сигналы длинными медными горнами. Правда, в их арсенале присутствовало всего два сигнала: к атаке и к прекращению боя. Хурриты прекращали бой, если большая часть противника бежала или происходила массовая сдача в плен. Именно пленение воинов противника считалось самым прибыльным — пленников продавали в рабство и существовала система выкупа.
Поймав пробегавшего мимо воина, Этаби послал за зармачами. Мы успели перекусить, прежде чем трое сигнальщиков явились к нашему костру.
— Пошли к Шутарне, надо условиться о сигналах, — правитель уже закончил завтрак и облачался в доспехи.
— Поготока, — радостно приветствовал меня Шутарна, давая своему помощнику, надеть через голову подобие кольчуги. Сделанная из кожи буйвола с медными пластинами, такая кольчуга могла защитить от поражения стрелой.
Рядом с предводителем хурритов заметил мужчину в такой же экипировке — его пронзительные глаза сканировали меня.
— Это Масит, правитель Аррапха, — представил его Шутарна. Вместе с ним на бой пришло около пяти сотен всадников, усиливая таким образом нашу главную ударную силу. В мой план Шутарна внёс изменения — Масит со своими всадниками должен был атаковать с правого фланга.
По сигнальщикам условились, что три коротких сигнала дадут команду колесницам для отступления, а два протяжных — сигнал к атаке резервных отрядов.
— Шутарна не уважает Масита, но отказать в помощи не может, — Этаби оседлал своего жеребца и перешёл к моей кобыле. Для меня этот процесс оставался не очень понятным — где и как подтянуть подпруги, все эти застёжки, уздечка и прочее.
— Поэтому и отправляет в бой, надеясь, ослабить его, — поблагодарив хуррита, вскочил в седло. Понемногу я начал привыкать к седлу без стремян, но по возвращении в Вешикоане, надо будет озадачить кузнецов.
Весь лагерь уже пришёл в движение — голоса людей, топот копыт и ржанье слилось в единый гул, заставив меня усомниться, услышат ли воины сигналы зармачей в пылу боя.
— Удачи, брат, — крепко пожав мою руку, Этаби со своим отрядом неспешно поскакал в сторону холма справа, чтобы укрыть всадников от глаз сангаров. Ночью я неверно определил расстояние — до неприятеля меньше трёх километров. Отдельных воинов на таком расстоянии трудно различить, но основная масса противника различалась по цвету на желтовато-красной почве местности.
Шутарна выехал на колеснице: возница остановил арху, правитель поднял руку, привлекая внимание.
Пронзительно прозвучали зармачи и несколько сотен колесниц тронулись с места.
— Вперёд, — подавая пример своим