— Стрелка видели на выезде из города вечером того же дня, — Виктор положил передо мной карту с отмеченным маршрутом. — Он направлялся в сторону финской границы. Мы перехватили его на постоялом дворе, где он ждал связного.
— И?
— Британец, бывший военный, сейчас работает на некоего «господина Стэнли» из консалтинговой фирмы «Вестленд Трейдинг». По его словам, ему заплатили за устранение главного разработчика новых военных артефактов, — Виктор достал еще один документ. — Мы проверили: один из руководителей «Вестленд Трейдинг», Чарльз Стэнли, действительно, числится сотрудником британского торгового представительства. Вернее, числился — он спешно покинул страну два дня назад.
Я поднялся и подошел к окну. Внутри клокотала ярость, но внешне я оставался спокойным.
— А посредник?
— Задержан в Литве. Местные власти согласились содержать его под стражей, но для допроса нужен официальный запрос от императора.
— Подготовь все документы, — я повернулся к Виктору. — Я составлю рапорт и официально признаю эти действия международным инцидентом. Пусть наш министр иностранных дел потребует выдачи задержанного и полного расследования деятельности «Вестленд Трейдинг».
Виктор кивнул, а я взял перо и начал составлять рапорт. От моего настроения зависело очень многое, потому я в словах не стеснялся, прямо указывая на провокацию со стороны иностранных спецслужб. Документ получился резким, бескомпромиссным и, главное, опирающимся на неопровержимые факты. Я отправил его императору в тот же день.
Ответ не заставил себя ждать. Отец вызвал меня в свой кабинет спустя всего несколько часов. Его лицо было мрачнее тучи.
— Это правда? — спросил он, указывая на мой рапорт, лежавший на столе.
— Каждое слово, — я встретил его взгляд. — У нас есть признание снайпера, записанное и заверенное свидетелями. Есть доказательства связи с британским торговым представительством. И у нас есть посредник, который может рассказать больше.
Император тяжело вздохнул:
— Ты понимаешь, что просишь о прямом дипломатическом конфликте с Британией? Одной из сильнейших держав мира.
— Я понимаю, что защищаю интересы империи, — твердо ответил я. — Они пытались убить Варвару Чернову — не просто девушку, но ведущего специалиста по военным артефактам, чьи разработки дают нам стратегическое преимущество. Это не просто покушение — это акт саботажа против безопасности государства.
— И ты действуешь исключительно из государственных интересов? — в его глазах мелькнула искра понимания. — Тут нет личной мести?
— Личное и государственное в данном случае совпадают, — я не стал отрицать очевидное. Да и зачем мне юлить перед императором? — Да, Варвара дорога мне. Но даже если бы речь шла о совершенно незнакомом человеке, я бы действовал так же. Покушение на лучшего специалиста империи — это вызов, который нельзя оставить без ответа.
Отец долго смотрел на меня, затем кивнул.
— Я подпишу указ о требовании выдачи посредника. Но, — он поднял палец, — никаких самостоятельных действий без моего согласия. Это может иметь далеко идущие последствия для всей империи.
— Как прикажете, Ваше Величество, — я склонил голову, добавив официальности, чтобы подчеркнуть серьезность момента.
Когда я уже направлялся к двери, император окликнул меня:
— Максим.
Я повернулся.
— Будь осторожен, — в его голосе прозвучала неожиданная мягкость. — Я не хочу потерять еще одного близкого человека.
Эти слова тронули меня, но я лишь коротко кивнул и вышел из кабинета. В коридоре меня уже ждал Михаил.
— Ну, что он сказал? — нетерпеливо спросил он.
— Подпишет указ, — я зашагал по коридору, и принц пошел рядом. — Но требует действовать по протоколу.
— А ты не будешь?
Я позволил себе слабую улыбку в ответ.
— Разумеется, буду. Я всегда следую протоколу. Просто мой протокол несколько… специфический.
— Ты ведь знаешь, что Петр на ближайшем приеме собирается заявить, что ты действуешь исключительно из личных побуждений и создаешь дипломатический кризис ради защиты своей любовницы?
— Пусть говорит, — я пожал плечами. — У меня есть задокументированные доказательства и признание снайпера. Что есть у Петра? Только сплетни и домыслы.
— Он очень настойчив, — Михаил покачал головой. — И, к сожалению, его поддерживают многие влиятельные придворные.
— Многие, но не все, — заметил я. — И поддерживают они его лишь до тех пор, пока это выгодно. Как только чаша весов качнется в другую сторону, они мгновенно переметнутся.
— Ты слишком циничен, брат, — Михаил улыбнулся.
— Я реалист, — возразил я. — Кстати, тебе бы тоже не помешало немного цинизма. Особенно в отношениях с придворными.
Мы дошли до перекрестка коридоров, и Михаил остановился.
— Мне нужно к отцу с докладом о военных учениях. Не забудь о нашем уговоре — держи меня в курсе.
— Непременно, — я кивнул. — И, Михаил… спасибо за поддержку.
Он лишь махнул рукой и направился к кабинету императора, а я пошел другим коридором, обдумывая дальнейшие действия.
На следующий день произошло то, чего я и ожидал, и боялся. Император сообщил, что литовские власти отказались выдать посредника, сославшись на отсутствие достаточных оснований. Очевидно, британские дипломаты успели оказать давление на местное правительство.
Особенно меня разозлило то, что отец, казалось, смирился с таким положением дел.
— Мы направим официальную ноту протеста, — устало сказал он, когда я пришел к нему за разъяснениями. — Но на большее я не могу пойти. У нас и так хватает проблем с Пруссией и Османской империей.
— Значит, они просто уйдут от ответственности?
— Дипломатия — это искусство возможного, Максим, — император вздохнул. — Иногда приходится отступать, чтобы позже нанести удар сильнее.
Я не стал спорить с отцом. Он был прав со своей точки зрения. Но я знал, что не смогу просто отступить. Не в этот раз. Не когда под угрозой была Варвара.
Покинув кабинет императора, я направился к Михаилу. У меня созрел план, и мне нужно было его содействие.
К моему удивлению, брат выслушал меня без возражений. Более того, он, казалось, ожидал чего-то подобного.
— Я могу предложить тебе командование небольшой ударной группой, — сказал он, когда я закончил излагать свои мысли. — Формально — для отработки логистических связей с Прибалтикой. На деле — делай, что посчитаешь нужным. Я прикрою.
— Ты понимаешь, что это может иметь последствия? — я внимательно посмотрел на него. — В том числе лично для тебя?
— Я второй принц Российской империи, — Михаил усмехнулся. — Мой