— Умеешь ты, Артемий, настроение испортить, — зевнув, уведомила меня девушка. — Везде подвох или потенциальную проблему видишь. Нет в тебе позитивного начала.
— Почему, оно есть, — развязывая шнурки, возразил ей я. — Но разгуляться ему я не даю, потому что иллюзия счастья до добра никогда никого не доводила.
— Но жить в ожидании неприятностей еще противнее. — Инна принялась раздеваться. — Кто в душ первый?
— Иди ты, а я тогда потом.
— Смотри не засни, — расстегивая юбку, усмехнулась девушка. — Не забудь — ты, дабы доказать свое существование, усиленно потел, потому фу как пахнешь.
— Это ладно. Нам бы с тобой проговорить все, что мы от Елены узнали, сверить свои ощущения и умозаключения. Первый день прошел, осталось два, а это всего ничего времени.
— Если каждый день здесь будет такой же долгий, как сегодняшний, то ничего это не мало времени, — заявила девушка, выглядящая довольно эротично, поскольку из одежды на ней осталось только нижнее белье и чулки. — Наоборот — ужасно много. Господи, ну что за архаика! Я — и в подобном… Даже не знаю, как это назвать. То ли стыдоба, то ли срамота? Тьфу!
— Мне нравится, — дипломатично заметил я, вешая штаны на спинку стула. — Не трусы красят человека, так сказать. Что до времени — иллюзия. Говорил и повторюсь — скоро не будем успевать недели отсчитывать, станем жить от воскресенья до воскресенья.
— Из-за подведения итогов? — уточнила Инна, с некоторым трудом стянувшая с себя чулки и подошедшая к шкафу. — Ну да, наверное. И смотри в другую сторону, не хочу, чтобы ты меня вот такой видел. Ну или дай я совсем разденусь тогда, что ли? Все лучше, чем в этом убожестве. Да чтоб вам всем, где полотенце? Тём, я твое возьму?
— Ни в чем себе не отказывай, — улегшись на кровать, я закинул руки за голову, — мы теперь в каком-то смысле одно целое, потому полотенце — меньшее, что я могу тебе отдать.
— Ой-ой-ой! — скорчила рожицу девушка, расстегивая лифчик. — Выпендрился, выпендрился, сплел красивую фразу. Но на меня интеллектуальные заходы не действуют. Иди вон мозги Кире словесными изысками делай, с ней может и прокатить.
Дверь, ведущая в туалетную комнату, захлопнулась, а чуть позже там зашумела вода.
Я полежал пару минут с закрытыми глазами, раздумывая — плюнуть на все и уснуть или же все-таки дождаться Инну и свести воедино итоги сегодняшнего дня. С одной стороны, разумнее это делать сейчас, по горячим следам. С другой — завтра голова будет посвежее.
Сон не шел, потому я включил лампу-ночник, висящую над кроватью, достал из шкафа договор и снова улегся. Почитаю, однако, а там, глядишь, и сморит меня.
Как оказалось, в этом документе, регулирующем отношения работника и работодателя, содержалось немало интересного. Скажем так — если бы не наша патовая ситуация, в которой выбора подписывать его или нет, по сути, не было, то шиш бы я под этим всем свой росчерк поставил. Нет, совсем уж кабальными условия труда назвать нельзя, но и сильно справедливыми тоже.
Наши права, например, уместились всего-то в пять пунктов. Обязанности же расползлись на полторы страницы и были расписаны невероятно подробно. Да и ответственность тоже оказалась весьма однобокой, при любых раскладах мы, сотрудники, работодателю были много чего должны, а он нам нет.
Например, мы несли полную ответственность за все материальные ценности, которые находились на нашем этаже, и если постоялец что-то портил, то были обязаны доказать, что предотвратить сей акт вандализма у нас не имелось никакой возможности. Если же нет — будь любезен, возмести полную стоимость.
Мы не имели права оказывать гостям любые услуги, не предусмотренные должностной инструкцией, которую, подозреваю, никто в глаза не видел. За нарушение данного пункта предполагалось какое-то неслабое наказание, зашифрованное во фразе «в зависимости от тяжести проступка». Отдельной статьей шел запрет на интимные отношения с клиентами любой степени тяжести, от флирта до секса.
Еще нам было строго-настрого запрещено проводить постояльцев во внутренние служебные помещения и позволять им эксплуатировать казенные технические устройства, предоставлять ключи от других номеров и снабжать какими-либо одурманивающими веществами, а также принимать от них подарки, превышающие условную стоимость наших должностных обязанностей. Также особой статьей с очень тяжкими последствиями были выделены запреты на использование любых способов коммуникации с внешним миром, кроме согласованных с администрацией, и участие в азартных играх с денежными ставками.
Вот тоже вопрос: а по какой материальной шкале оцениваются наши обязанности? Что сравнивается с чем? По какой формуле подобное вычисляется? Заработная плата, разделенная на количество рабочих дней и умноженная на… Не знаю даже. На что-то еще?
А самое главное, что, скорее всего, большая часть пунктов в договоре не случайно. То есть кто-то где-то когда-то уже водил постояльцев туда, куда не следует, или крепко проигрался в карты, после чего, видимо, произошла какая-то неприятная история, которая не очень красиво завершилась.
Нет, непременно завтра с Еленой поговорю о том отеле, где она провела три дня до нас. Всеми правдами и неправдами ее на эту беседу выведу. Не думаю, что она знает много, но мне пригодятся любые крохи информации.
Уделено место было и внутренним отношениям между персоналом. Нам запрещалось друг друга убивать, калечить, подвергать физическим и психологическим истязаниям, устраивать несогласованные с администрацией мероприятия сомнительного характера, а также создавать ситуации, которые могут быть расценены как провокационные. И, что скверно, опять расшифровок нет. По сути, та же Натэлла сегодня нечто подобное создала, поставив Сеньку в неловкое положение. Но где та грань, которая отделяет недобрую шутку от откровенной провокации? Я вот ее точно не рискну обозначить.
Впрочем, несколько приятных пунктов в договоре все же содержалось. Например, если сотрудник не согласен с примененными к нему взысканиями, то он имеет право опротестовать их при помощи заявления на имя одного из владельцев отеля. Разбирательство длится три дня, если те сочтут претензию обоснованной, то сотрудник получит извинения и компенсацию.
Понятно, что подобное проворачивать вряд ли кто станет, ибо Аристарх Лаврентьевич после принесенных им извинений такого смельчака после в хозблоке сгноит, но сам факт приятен.
Или вот пункт 5.5, в котором содержалась информация о том, что администрация будет предоставлять сотрудникам возможность улучшить свои бытовые условия за счет получаемой ими заработной