И нам придется определяться, кто свой, кто чужой. Одиночки лихо выживают только в книгах и фильмах, в жизни же их непременно сожрут либо те, либо другие, просто потому, что они являются легкой добычей и за ними никто не стоит.
Тут главное — с выбором не промахнуться. Не в смысле выбрать, кто посильнее, а попасть именно к тем, с кем наиболее комфортно идти к конечной цели, кто не спешит с решениями и не страдает головокружением от успехов. Потому торопиться не стоит.
После завтрака народ расходиться не стал, предпочтя остаться в холле, что, разумеется, мигом вызвало недовольство Аристарха Лаврентьевича.
— Ну и что вы все тут отираетесь? — недовольно осведомился он у Сергея, который о чем-то разговорился с одним из белл-боев. — Вам нечем заняться?
— Так, а чем? — ответила вместо рыжего Кира, которая невесть где достала фисташку и решила скормить ее Гедрику. — Ждем одиннадцати часов, когда доступ к компьютеру откроется.
— Кр-р-расотка! — гаркнул попугай, съев орешек. — Кр-р-репи по штур-рмовому!
— Ты мой хороший! — умилилась девушка, пропустив второе высказывание птицы, но одобрив первое. — А я тебе еще вкусненького принесу!
— Кр-р-р-раш!
— Запомните все и передайте тем, кого здесь нет, — явно с трудом справляясь с приступом гнева, который спровоцировали слова Киры, изрек Аристарх Лаврентьевич. — В моем отеле не возникает таких ситуаций, в которых персоналу нечего делать. Возможный максимум — это если вам повезло и вы не попались мне на глаза.
— Лоханулись, выходит, — тихо сказал за нашими спинами Вадим. — Блин, теряю хватку.
— Молодежь, кому лубрикант нужен — подходите. Как знала захватила, — весело предложила Дарья из-за стойки. Все три администратора сейчас с интересом смотрели на происходящее, причем сочувствия на их лицах не наблюдалось. — Вот поверьте, он вам сейчас сильно пригодится!
— У каждого из вас есть зона личной ответственности, — голос Цербера взмыл под потолок, — каждый из номеров должен быть в идеальном состоянии. Идеальном! Ни пылинки, ни соринки! А это достигается только ежедневным трудом. Есть минута — иди и натирай!
— Что именно? — чуть ошалело уточнила Лиза, причем в ее голосе не ощущалась ирония. Ей, похоже, реально надо было знать, что натирать.
Впрочем, даже если бы она и присутствовала, мне кажется, Аристарх ее бы не считал.
— Всё! — ответил он и распростер обе руки вперед. — Всё! Полы, столы, посуду, торшеры, отхожее место. Три и три! А как натер — начинай пылесосить, сначала номера, потом этаж. Там ковры, они пыль в себя впитывают что губка. Закончил пылесосить — мой! Или вы думаете, я приду и лестницу сам стану приводить в идеальное состояние? Вымыл — снова три! И так каждый день, каждую свободную минуту!
Цербер замолчал, тяжело дыша, администраторы же дружно захихикали, причем у меня возникло ощущение, что в глазах у них появилось некоторое… узнавание ситуации, что ли?
— Тр-р-р-руд! — подала голос Фифочка, как видно обидевшаяся за то, что ей фисташки не досталось. — Лодыр-р-ри!
— Именно, — ткнул пальцем в направлении попугая Аристарх Лаврентьевич. — Плюс самое важное — номера, занятые гостями. У нас тут на лыжах никто не ездит и на пляж никто не ходит, бассейна и сауны нет, потому времени на то, чтобы выбросить мусор и привести номер в порядок у вас не так много, а именно — завтрак, обед и ужин. Остальное время большинство постояльцев проводит в четырех стенах, за созерцанием картин и размышлениями о тщете сущего. Потому дождитесь, когда они отправятся в ресторан, и сразу приступайте к работе. Вот это чей гость? А?
Мы обернулись, и у меня непроизвольно вырвался вздох. Ну вот как так? Почему Елена всю дорогу сидела в номере и выбралась из него именно тогда, когда это менее всего нужно?
Как нарочно, честное слово!
— Наш, — ответил я, подняв руку. — То есть — наша. Виноват.
— Хорошо, что хоть осознаешь, — недовольно буркнул управляющий. — Значит, не безнадежен. Ну, чего стоим? Бегом, бегом! Время идет!
Администраторы в тот же миг начали хлопать в ладоши, точно задавая ритм, в котором нам с Инной предполагалось двигаться.
— Верно, — одобрил их действия Цербер и принялся делать то же самое. — Живо-живо-живо!
— Ишь как стреканули! — рассмеялась одна из девушек за стойкой, та, что носила имя Кристина.
— На рекорд пошли, — поддержала ее Дарья.
Не исключено, что они и после упражнялись в остроумии за наш счет, но я этого уже не услышал.
— Свинство какое! — пропыхтела Инна, ускоряясь. — Надо же, чтобы ей вот именно сейчас… Стоп!
Она резко остановилась, я чуть не налетел на нее.
— Ты чего?
— Долбни мы с тобой, друг мой Артемий.
— Вариант такой не исключаю, но конкретно сейчас в какой именно связи?
— Включи мозги, аналитик хренов! Мы как с тобой в номер…
— Дверь откроем! — закончил я за нее фразу. — Блин, точно. Тут же архаика, ключи с «грушей».
— Да даже если и не они были бы, один хрен, нам никто мастер-ключ не выдавал. Тём, а Тём?
— Чего? — насторожился я, услышав в ее голосе внезапную ласку и доброту.
Девушки и женщины — они, конечно, все разные, но в некоторых ситуациях заходы у них абсолютно одинаковые, с применением одних и тех же интонаций.
— Давай ты сходишь, а? — предсказуемо попросила Инна. — Какой смысл вдвоем туда переться? А я тебя наверху подожду, тряпочки в кладовке возьму и в ведерко водички налью.
На ресепшен меня уже ждали. Нет, наши все разбежались, я их на обратной дороге как раз встретил, и Аристарх Лаврентьевич куда-то отбыл, но зато Дарья, ехидно улыбаясь, поинтересовалась:
— Чего забыл, красавчик? Или по нам соскучился?
— Ключик бы от семьдесят шестого номера, — принял условия игры я, поняв, что пока она на мне не оттопчется вволю, не успокоится.
— Вот этот? — показала мне девушка искомый предмет. — А мне чего взамен?
— Так нет ничего. — Я печально развел руки в стороны, показывая, насколько никчемный ей достался объект шантажа. — Гол как сокол.
— Ой ли?
— Точно говорю. Подарил бы шоколадку