Стоял я тут до сих пор один, радуясь тому что имел. Хотя был ещё один вариант, но сыграет ли он будет зависеть лишь от других людей, которые прямо сейчас в тылу вели свою войну, но не с великанами, а с предрассудками и человеческой глупостью, что не знала никаких границ и была извечной проблемой всего рода людского.
И хотелось мне верить, что успехов у них больше, чем у нас.
* * *
Глава 120
— Я был там, когда Ланпоса Третий был свергнут! Был свергнут не захватчиками, а родным сыном! — громко восклицал юноша на главной площади Ре-Боулорела, переименование которого затягивалось и саботировалось местным губернатором.
Саботировалось во многом из-за того, что после войны и всех лишений именно в этом городе нынешнего Королевства Дракенхольд собралось больше всего тех, кто поддерживал Ланпосу и его род. И тем не менее юноша гордо взошёл на трибуну площади, расхаживал по ней и активно жестикулируя кричал толпе. Кричал не ртом, а сердцем и всей своей душой, которая горела столь же ярко как и его глаза.
— Я сражался в этой войне и следующей войне! Видел как старший сын по глупости своей мешал генералам воевать, как его брат в жажде власти строил козни за спиной семьи и как трусливо со своим любовником сбежала их сестра! Я видел всё это сам, ведь был королевским гвардейцем! Три осады столицы, десятки битв, я потерял в тех сражения столько друзей и близких, что не счесть! И всё же я стою здесь, стою перед вами и говорю правду! Ре-Эстиз был мёртв ещё до того, как возвысилось первое знамя Дракенхольда!
Не очень приятно было слушать подобное собравшимся людям. Они были возмущены, но всё же оставались стоять и смотреть на Гарета, юного рыцаря и наивного идеалиста, который даже спустя столько времени и всего пережитого продолжал чтить рыцарский кодекс, который он составил сам на примерах книжек не имеющих ничего общего с реальностью.
А люди же в свою очередь смотрели на рыцаря, видели в нём королевского гвардейца и не хотя… не хотя понимали, что Ре-Эстиз мёртв и сейчас только Дракенхольд решает их новые проблемы. Новые и старые, которые решать никто не хотел. Только при новой власти появились дома милосердия, появились хоть какие-то социальные льготы, строились повсюду школы и по велению королевского перста склонив головы вкладывались аристократы безумные суммы в отстройку городов, что после войн стали руинами.
Не какие-то Боги это делали, не благодаря чуду это происходило, а благодаря конкретным личностям, некоторые из которых даже менялись, удивляя чернь тому, что оно оказывается может что-то решать и должно это делать. И чернь сама становилась умнее, особенно молодёжь, что уже и читать, и писать как правило умела или активно училась. А вместе с тем она и училась разбирать в том, что пойдёт на благо их обществу, а что дешёвый популизм, не имеющий под собой никакого фундамента.
И хоть не без проблем всё это происходило, но люди становили не такими тёмными, как и новая королевская власть пользовалась подавляющей популярностью. И даже те, кто любил Ланпосу Третьего, в тайне ожидая возвращения принцессы и возрождения рода, всё равно не поднимали ни мятежей, ни бунтов, ни даже тухлыми овощами в ратушу не кидали.
Но теперь от них требовалось куда больше, чем раньше. Так считал как Гарет, так и многие другие. Великаны спускались гор, приближая конец мира. И только объединившись все вместе можно будет выжить в этом аду. Ведь если падут Ледяные Клыки, то уже ничто не остановит вестников вечной зимы.
Так Гарет стал лидером небольшого движения, которое ранее поддерживало Ланпосу, а теперь всё же решилось может и не отказаться от старых убеждений, но как минимум помочь новой короне и тем поселениям, что уже разорялись великанами на границе. Это был очень большой и важный вклад, однако не основной.
И буквально в тот же день, после своей очередной речи, взяв добровольцев из крепких мужчин, словно лидер какого-нибудь крестового похода, Гарет отправился на юг, прямо к Ледяным Клыкам, дабы присоединится к жесточайшим сражениям. Для него это было само собой разумеющимся, что понятно по взятому им прозвищу. Великаны были одним из главнейших врагов рыцарей, как и драконы.
Однако прежде приведённое им войско поднялось в горы, они разместились на равнине, где развернулись огромные лагеря. Сюда неостановимым потоком везли раненых, здесь формировались новые отряды, а также отсюда руководил всей пограничной защитой герцог, пока король дрался лично непосредственно на Ледяных Клыках вместе с союзниками из Колдовского Королевства и гномьих городов.
А также здесь находился и тот, к кому Гарет собравшихся с духом направился, выполняя просьбу короля.
— Господин Газеф Строноф, — войдя в шатёр, произнёс Гарет, тут же поклонившись своему учителю, наставнику, генералу, авторитету, другу.
— Ты стал куда старше, — улыбнувшись произнёс Строноф, что хоть и не выглядел как пленник, напоминая скорее почётного гостя, но всё же с момента взятие в Ре-Эстизе находился под следствием, которое встало намертво. — Возмужал.
И это было правдой. Гарет действительно стал куда старше, но ему всё ещё не было даже восемнадцати. Впрочем, даже так благодаря тренировкам он напоминал настоящего воина и носил латы, был высок, красив и благороден, таким он задумывал своего персонажа. Настоящим рыцарем, хотя при всём этом гордыни в нём не наблюдалось, ведь он понимал своё место и назвался не Артуром, не Ланселотом и не Персивалем, а Гаретом, мальчиком с кухни, которому предстояло проделать большой путь, чтобы найти себя и своё место в мире.
— Тебя послал, узурпатор? — прямо спросил Газеф, но без какой-либо агрессии или осуждения.
— Да, — прямо ответил Гарет, перебирая все слова, которые хотел сказать и которые теперь, когда он стоял перед своим учителем, перестали значить хоть что-то.
Газеф Строноф был известнейшим человеком в Ре-Эстизе и уступал разве что королю, да может некоторым отпрыскам. Сильнейший воин, человек с